Читаем Век полностью

... Свет фар не мог пробить плотную стену дождя, но Иван, не обращая на это внимания, выжимал из своей "копейки" все, на что она была способна. Дорогая импортная резина визжала и стонала на поворотах на своем иностранном языке, а неплотно закрытая дверь вибрировала в такт подпрыгивающей на пересечениях трамвайных путей машине. На спящий город давил упавший с неба мрак - всей своей осязаемой тяжестью и мощью, требуя подчинения животному страху перед темнотой. Может, и это было иллюзией? А если темнота как раз и есть та самая, единственная реальная составляющая его жизни, вернее, бытия? То, что он существует, сомнений не было - он чувствовал боль, которая чудовищным, ядовитым потоком текла из разбитой руки в мозг, копалась в нем когтями, вгрызаясь в каждый уголок памяти. Нет, это не когти, а острые куски разбитого им зеркала. Неужели оно настолько сильное, что даже сейчас не выпускает из своих объятий? Осколки мелькали перед глазами и мешали вести машину. Один из них взорвался ярко-красным светом, опалил глаза и рассыпался на миллиарды мельчайших брызг, вылетевших из-под колеса, оторвав Ивана от его мыслей. Машина пронеслась по луже мимо светофора, обрушив целую волну на случайного прохожего. Иван услышал вдогонку визгливый крик обиженного - "Алкаш! " Время стало тормозить и наконец замерло, словно издеваясь над ним...

Воскресенье, вечер

Удар - оглушающая боль и темнота, превратившаяся в режущий глаза свет.

- Ваноооо... Ванюша... - сквозь звон в ушах пробивался далекий, всхлипывающий голос - Ванечка, ты живой?

Свет постепенно потускнел, и из огромного пятна превратился в две яркие точки - на Ивана смотрели два голубых стеклянных глаза, которые по чему-то были влажные. Еще секунду спустя Иван наконец сообразил, что это Миха в своих идиотских очках.

- Миххх... - хрипя выдавил Иван, - что было-то? Ё... , как все плывет.

Он по-прежнему не различал ни чего вокруг - все остальное пространство медленно вращалось вокруг очков.

- Ванька, достал он тебя в голову, хорошо достал. - Голос стал более спокойным. - Наверное у тебя сотрясение. Ты лежи-лежи, сейчас Ленка приедет - я уже позвонил. (Тут Миха пару раз моргнул глазами, смахивая очередную слезу) И Павел Петрович придет. - Иван по чувствовал на щеках пухлые, теплые Михины ладони, слегка дрожащие и влажные - Боже... Ванечка... У тебя т-такой вид! Т-т-такой вид! Ты т-такой... б-б-бледный... - Миха от волнения начал заикаться.

- Все, все! Обсыхай, Миха, в порядке я! - Иван уже на чал воспринимать действительность - Что ты Ленке сказал? И на хера вообще звонил?

- Ванюша, я очень испугался за тебя, мне так страшно, так страшно стало, ты упал как мертвый и...

- Ну ты б... , - перебил его Иван, , но остановиться уже не смог, прям как баба... - Последнее слово он произнес совсем тихо, успев заметить, что испуг в Михиных глазах стал совсем другого рода. - Ну, , прости-прости гада, - при этом он попытался изобразить улыбку, но получилась лишь гримаса боли.

Миха медленно убрал руки с его щек и поднялся на ноги. Сутулый и угловатый, он еще больше сгорбился, поправил очки и открыв рот, силился ответить. Сейчас его взгляд выражал удивленную обиду.

- Ваня, - наконец прошептал Миха - но ты же знаешь, как... - он не договорил.

В этот момент открылась дверь, и вошел грузный, седой муж чина лет пятидесяти, остановился у порога и внимательно посмотрел на Ивана. Затем достал из кармана пачку сигарет, зажигалку и закурил. Миха и Иван молча смотрели на вошедшего. Выдержав паузу, он спокойным голосом начал:

- Миха, покури-ка в предбаннике.

Миха не стал дожидаться повторного приглашения и быстро выскользнул за дверь. Вошедший продолжал, стряхнув пепел на пол:

- А теперь, алкаш, объясни мне, какого черта ты именно вчера напился?! - Ровный тон внезапно перешел в рычание - Я понимаю, что в твоем возрасте только блядки на уме, но я понимать отказываюсь твое отношение к делу! ! ! Я же на тебя пять тысяч поставил! Мальчишка! ...

Иван молча слушал, наблюдая за руками говорившего. Правая, согнутая в локте, продолжала держать пачку и зажигалку, левая, с сигаретой, сей час была вытянута вдоль бедра и заметно подрагивала.

- Я, как последний кретин, договариваюсь с людьми, Фосырева самого приглашаю, а он не в форме! Вано, б..., - у меня просто другого слова нет - ну ты хоть понимаешь, что я на тебя собственную шкуру поставил? - Он резко швырнул окурок на пол и замолчал.

- Петрович, ясно, что оправдываться бесполезно, - Иван даже не сделал попытки подняться с полу, а продолжал лежать, - у Ленки вчера день рождения был, ну должен ты меня понять...

- Да ни чего тебе не ясно, Вано! Ты же знаешь меня! . . Мне, естественно, не плевать на пять тысяч, и я никогда не повторяю дважды. Сейчас это будем считать тренировкой, но ты врубись, что следующую субботу я отменить уже ну никак не могу. Миха в школе договорился про зал - делай, что хочешь, хоть отпуск бери на работе, но латыша зарой!

Петрович на секунду задумался и добавил:

- Гога повысил ставки до двадцати, будет человек сорок, а то и больше. Ты это понимаешь?

Перейти на страницу:

Похожие книги