Век

Габриэлла не задумывалась о крушении рынка ценных бумаг. Черный вторник она провела в школе, одолевая войну 1912 года и деление в столбик. Вернувшись из школы, она заметила, что ее мать нервничает, но по привычке пошла прямо в спальню поцеловать Адель и устроиться поуютнее с очередной книжкой. Однако на следующий день все девочки в ее классе говорили об этом, повторяя то, что слышали от взрослых.

В середине ноября 1929 года родители привели Габриэллу в библиотеку на «семейный совет», как выразилась Лорна.

— Не знаю, поймешь ли ты все это, — начала мать, — но мы с отцом поговорили и решили, что тебя нужно немного посвятить в то, что происходит.

Когда твой дедушка умер одиннадцать месяцев назад, он оставил большую часть своего состояния своей жене, твоей бабушке Джулии. Все мы знали, что он хотел так сделать, поэтому в этом вопросе не возникло никаких проблем. Очень давно твой дедушка учредил кредитные фонды для своих троих детей — тети Барбары, твоего дяди Дрю и меня. То, что он не оставил бабушке Джулии, — это его акции в банке. Ты знаешь, что такое акции?

— Думаю, что знаю.

— Скажи мне.

— Это такие бумажки, которые сейчас ничего не стоят, — так говорят все в школе.

Мать с отцом переглянулись.

— Когда-то они кое-что стоили, — сказал Карл Мария. — Это акции на владение компанией или, как в случае с твоим дедушкой, банком.

— У твоего деда было очень много акций в банке, — продолжала Лорна, — больше, чем у кого бы то ни было. Можно сказать, он владел банком. Когда он умер, все его акции перешли к нам, его детям — тете Барбаре, дяде Дрю и мне. Мы разделили их поровну. Но так как дядя Дрю работает в банке, он хотел купить мои акции и акции тети Барбары. Ты понимаешь то, что я рассказываю?

Габриэлла кивнула:

— Да, понимаю.

— Отлично. Но тут возникли некоторые сложности. Вскоре после смерти твоего дедушки дядя Дрю учредил инвестиционный фонд Декстера. По сути дела, это была компания, управляемая банком. Люди покупали акции фонда, а банк использовал эти деньги — миллионы долларов — на покупку и продажу акций. Его идея состояла в том, что банк знает об акциях гораздо больше, чем обычный инвестор, поэтому у банка будет преимущество на рынке ценных бумаг. Тебе это понятно?

Габриэлла кивнула:

— Да, в тот день я была у дедушки, когда он умер, — он и дядя Дрю сильно поспорили из-за этого. Дедушка очень рассердился и сказал дяде Дрю, что это опасно...

Лорна посмотрела на мужа и сказала сухо:

— Странно, что Дрю никогда не упоминал об этом.

— Я думаю, — продолжала Габриэлла, — что дедушка очень разволновался и рассердился, поэтому у него сразу же случился сердечный приступ.

— Если это правда, то это останется на совести Дрю до конца его жизни. Конечно, если она у него есть. Как бы то ни было, дядя Дрю начал уговаривать тетю Барбару и меня отдать ему акции банка в обмен на такое же количество акций инвестиционного фонда Декстера. И мы согласились.

Наступила тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов.

— Это было не очень честно, правда ведь? — спросила Габриэлла.

Ее мать вздохнула:

— Понимаешь, тогда это казалось нормальным. В конце концов, дядя Дрю — мой брат. А потом случилось так, что этот инвестиционный фонд обанкротился. Это означает, что мои акции и акции тети Барбары теперь ничего не стоят. Хуже того, другие мои деньги тоже вложены в акции, и они тоже пропали. Конечно, твой отец получает деньги от концертов, но... все это означает, что теперь нам придется очень много изменить в нашем образе жизни.

— Это значит, мы теперь бедные? — спросила Габриэлла.

— Не совсем бедные, но, конечно, не богатые. Может быть, нам придется продать этот дом...

— Нет! — вскрикнула Габриэлла. — Это наш дом! Мы все так любим его!

— Я знаю, моя хорошая, но он ужасно большой, а налоги такие высокие. Мы найдем почти такой же хороший дом, может быть, в Европе. В Европе жизнь намного дешевле, мы с твоим отцом подумываем о том, чтобы на время переехать туда. Тебе хотелось бы жить в Европе?

Габриэлла заплакала.

— Нет! — всхлипнула она. — Мне нравится здесь!

Отец подошел и прижал ее к себе.

— Все будет хорошо. — Он поцеловал ее. — На самом деле. Ты увидишь. Нам будет очень весело в Европе.

— Папочка, неужели мы должны уехать? А как дядя Дрю, — она обернулась к матери, — он тоже стал бедным?

— Нет. У него все отлично. В банке дела идут хорошо. Погорел лишь инвестиционный фонд.

— Но разве он не собирается вернуть ваши деньги? В конце концов, это была его идея, значит, он и виноват!

Ее мать смутилась:

— Дядя Дрю так не считает. Он говорит, что никто не принуждал меня обменивать акции...

— Но ведь ты — его сестра!

— Для дяди Дрю это не имеет большого значения.

Габриэллу потрясло такое предательство.

— Тогда он плохой человек! — закричала она. — И я буду ненавидеть его всю жизнь!

Она выбежала из комнаты, чтобы поделиться своими страхами и тревогами с куклой Адель.