Век

— Все всегда хотят изменить сюжет!

— Вместо того чтобы ссаживать Крошку Мэри и жулика с поезда в Огайо, отправьте их вместе в Калифорнию. Таким образом вы сможете снять свой фильм в Калифорнии. Я слышал, вся кинопромышленность переезжает туда, чтобы избежать фонда Эдисона.

Моррис застонал:

— Как будто я этого не хочу! Но для этого нужны большие деньги...

— Сколько?

— Не знаю, может, пять тысяч... Я хотел бы перевезти туда свою группу и все оборудование, там ведь все еще не налажено... Может быть, десять тысяч...

— Вы думаете, это стоит сделать?

— Конечно, если у меня будут деньги. К тому же климат там получше.

— Внесите эти расходы в смету и приходите ко мне завтра утром. А я пока посмотрю вашу картину.

— Она вам понравится! — воскликнул Моррис, вставая. — Вы будете так хохотать, что упадете со стула.

Во второй половине дня Виктор взял такси, чтобы поехать в «Фэрфакс», подозревая, что лимузин с шофером будет не самым разумным видом транспорта для поездки в Нижний Ист-энд.

Он надеялся, что фильм будет хорошим, потому что ему понравился Моррис Дэвид и заинтриговала идея приобщиться к киноиндустрии. Когда-то «Фэрфакс» был дешевым концертным залом, но в прошлом году владелец поднял его статус до кинотеатра, правда, цена билета оставалась прежней — пять центов.

«Салат без приправы» шел в паре с вестерном «Алая маска».

Трое ребят в грязных кепках разглядывали кадры из фильмов на афише, решая, стоит ли покупать билеты. Виктор подошел к ним.

— Хотите посмотреть фильм? — спросил он.

— Мы хотим пойти на вестерн, — ответил один из парней.

— Давайте договоримся. Я куплю для вас билеты, если вы посмотрите оба фильма, а потом скажете, что думаете о них.

Мальчишки просияли:

— Вот это да! Мы согласны!

Виктор купил им билеты, но он уже не нуждался в их мнении. Через десять минут после того как он начал смотреть «Салат без приправы», он уже хохотал.

Моррис Дэвид, может, и был сумасшедшим, но картины у него были забавные.

ГЛАВА 23

Большой белый дом, стоявший на скалах пролива Лонгайленд, был результатом попытки Виктора заполнить пустоту, образовавшуюся в его жизни после того, как он потерял Джулию Ломбардини. Ему нужно было что-то, что могло бы отвлечь от мыслей о своем горе, и этот дом с колоннами, с его восемнадцатью просторными, наполненными светом комнатами, с теннисным кортом и бассейном, с садом площадью в двенадцать акров и великолепным видом на скалы пролива в немалой степени помог ему в этом. Дом был также чем-то вроде взятки Люсиль. Многолетняя любовная связь заставляла Виктора чувствовать себя виноватым, и он понимал, что, каковы бы ни были его доводы, Люсиль оставалась права: в глазах общественности он был виноват. Он также остро осознавал, что это отразилось на детях, которым приходилось не только терпеть трения между родителями, но и переживать по поводу таинственной «другой женщины» в жизни отца, о которой они, безусловно, слышали. Виктор рассчитывал, что, купив загородный дом, он сможет восстановить мир в семье, и был прав. Дети были в восторге от этого дома, так же как и Люсиль. Дом был гораздо удобнее их коттеджа в округе Датчесс, к тому же пролив увеличивал его привлекательность. Более того, нью-йоркцы из светского общества открывали для себя Северное побережье, что было по душе Люсиль, которой всегда нравилось быть там, где кипит светская жизнь.

В следующую субботу во второй половине дня Лорна раскачивалась в гамаке около дома, потягивая чай со льдом. Внезапно она спросила у матери:

— Кто эта женщина на яхте с папой?

— Мисс Фицсиммонс, — ответила Люсиль. — Она пишет книгу о твоем отце.

— Правда? Как интересно!

— Да, действительно интересно.

Люсиль посмотрела на пролив, где в ста футах от берега яхта Виктора «Сан-Себастьяно», длиной в сорок футов, поворачивала на другой галс.

* * *

— Ваша дочь очень красива, — сказала Элен Фицсиммонс, откидываясь на белые полотняные подушки. Виктор сидел за штурвалом.

— Спасибо.

— Сколько ей лет?

— В августе будет двадцать.

— Следовательно, она Лев. А вы Дева, это означает, что вы умеете обращаться с деньгами.

— Банкиру это пригодится. А теперь, мисс Фицсиммонс, скажите, как ваше имя?

— Простите?

— Я звонил в «Харперс бразерс». Они никогда не слыхали о вас.

Она пристально посмотрела на него, потом рассмеялась. Виктор удивленно сказал:

— Не вижу в этом ничего смешного.

— А я вижу. О Господи, я попалась. Видите ли, меня никогда не печатали, а когда вас не печатают, невозможно найти издателя, который заинтересовался бы книгой, еще не написанной вами. Но я знала: если приду к вам, не имея издателя, вы просто не станете со мной разговаривать. Поэтому я солгала. Я решила, что назову «Харперс бразерс». Наверное, вы очень сердитесь на меня? — Она взъерошила волосы и улыбнулась.

— Кажется, из вас скорее выйдет романист, нежели биограф.

— Но я пробовала писать романы, и никогда они у меня не получались. Пожалуйста, мистер Декстер, я на самом деле напишу хорошую книгу о вас. Вы будете сотрудничать со мной?