Век чудес

– Простите, – крикнул он из машины.

Мужчина обернулся и прищурился.

– Я ищу своего отца. Ему за восемьдесят, зовут Джин. Не видели такого?

Мужчина направился к нашей машине. Сильно обгоревшие щеки и подбородок покрывала черная щетина.

– Он сказал, что поедет сюда? – ответил он вопросом на вопрос, подойдя к папиному окну.

Мне пришло в голову, что жители Циркадии не просто не обращали внимания на часы, они каким-то образом научились игнорировать и само время. В лице мужчины я искала подтверждение тому, что он чем-то отличается от нас. При этом я понимала, что перемены имеют более глубинный, молекулярный характер, что именно в эту секунду атомы в его организме двигаются чуть медленнее наших. Пот тек из-под его волос и струился по майке.

– Возможно, он приехал сюда этой ночью, – сказал папа. Он сидел за рулем все в той же белой рубашке с воротничком. Его наручные часы поблескивали на солнце. Кондиционер в машине отчаянно сопротивлялся подступающей жаре.

Мужчина закусил нижнюю губу и взглянул на меня через стекло. На приборной панели тикали часы, отмечая неоновыми цифрами каждую истекшую минуту. Наш «вольво» явился сюда из мира, где время бежит на повышенных скоростях.

– Скорее всего, он приехал с парнишкой лет семнадцати, – добавила мама, придвигаясь к водительскому сиденью. – Его зовут Чип.

Мужчина почесал лоб и дотронулся до полей шляпы:

– Если он вам не сказал, что едет сюда, значит не хотел, чтобы вы об этом знали.

Мы сдались и поехали дальше по улице. А мужчина все стоял, подбоченившись, и смотрел нам вслед.

На перекрестке мы свернули направо и встретили женщину, которая выгуливала рыжего лабрадора.

– Извините, но я их не видела, – сказала она и пошла дальше.

– Не самый дружелюбный прием, – заметила мама.

Мы проехали несколько теплиц. Повсюду, куда бы мы ни заглядывали, на ветру полоскалось развешанное на веревках белье.

В одном из тупиков мы наткнулись на недостроенный общественный бассейн, проект которого так расхваливали в рекламных буклетах. Сейчас он выглядел просто ямой, вырытой в сухой земле. Ее скошенное дно даже не успели залить цементом.

Около бассейна располагалась маленькая игровая площадка. Там сидела на качелях девочка в зеленом сарафане. Ветер трепал ее темные волосы. Я узнала ее: мы сталкивались во время футбольных тренировок. Девочку звали Молли Копачек.

– Притормози, – попросила я папу и опустила стекло. – Молли?..

Она посмотрела в мою сторону, убрала волосы с лица и закрутила их в пучок. Как-то мы целый год обе стояли в защите, игроком она себя показала слабым. Во время матчей она любила собирать одуванчики вокруг штрафной скамьи.

Молли спрыгнула с качелей и подошла к моему окну, увязая сандалиями в грязи.

– Вы тоже сюда переезжаете? – спросила она.

За ее спиной возвышалась конструкция, похожая на деревянный скелет – видимо, чье-то жилище.

– Мы пока только дедушку ищем, – ответила я.

Дедушку она не видела, но когда я произнесла имя Чипа, Молли показала в другую сторону улицы.

– Кажется, этот парень остановился вон там.

Отец вдавил педаль газа.

Снаружи дом казался серым оттого, что штукатурка покрывала его не полностью. Рядом валялись банки с краской.

У входа курила худая, как тростинка, девушка в короткой белой майке. Тонкая и бледная, она стояла и наблюдала сквозь огромные солнечные очки, как мы подходим к дому. В темных стеклах отражалось небо. В пустыне небо повсюду. Его там видно лучше, чем в любом другом месте на Земле.

– Вы его родители? – поинтересовалась она, когда мой папа спросил про Чипа.

Из дома до нас периодически доносились гитарные аккорды. Кто-то пел. Я с трудом дышала раскаленным воздухом.

– Мы просто хотим с ним поговорить, – успокоила ее мама.

Девушка сделала глубокую затяжку и выпустила клуб дыма. Она держала сигарету двумя пальцами на уровне бедер. Запах показался мне необычным: в нем чувствовалась гвоздика.

– Думаю, он там. – Она кивнула в сторону входной двери и добавила: – Не заперто.

Войдя, мы обнаружили гостиную без мебели. На полу рядами лежали спальники. В одном из них явно кто-то был. Вентилятор под потолком вяло гонял горячий воздух.

– Здравствуйте, – произнес папа и огляделся.

Казалось, он не знал, куда ступить. В коридоре валялось мусорное ведро, из которого, как кегли, высыпались на деревянный пол пивные бутылки.

С кухни доносилась музыка: две девушки – такие же худые, как та, что на улице, – сидели на разномастных стульях, а голый по пояс парень играл на гитаре.

Он увидел нас первым и отвлекся от своего занятия:

– Да-да?

Девчонки медленно повернулись в нашу сторону. Их покрасневшие глаза слезились. Едва завидев нас, они покатились со смеху. Моя семья попала на кухню к людям, совершенно на нас не похожим.

– Мы ищем Чипа, – объяснил отец.

Его слова, быстрые и резкие, с трудом рассекали воздух. Казалось, я ощущала вязкость окружающего пространства на физическом уровне: время здесь не двигалось.

Девчонки бросили взгляд вглубь дома.

– Эй, Чип, твой папаша приехал, – крикнул парень.

Девчонки снова заржали, а парень начал бренчать на гитаре.