Век Дракона

Развернувшись, чтобы идти обратно на кровать, Дайлен вздрогнул в испуге. Высокая дверь, ведущая в коридор, беззвучно отворилась, и в комнату шагнул де Монфор. Из одежды на нем было только исподнее, и то - в беспорядке. Но не это насмерть напугало словно примерзшего к полу Дайлена. Он сразу запнулся взглядом о глаза хозяина дома - пустые и жестокие, они теперь были размером с блюдца. Не говоря ни слова, Сирил де Монфор начал крадучись приближаться к своему застывшему у окна гостю.

Так же молча Дайлен стал отодвигаться - пока не уперся в стену. Онемев от страха, он наблюдал, как подходивший к нему лорд менялся - вытягивалась голова и руки, отвисало грузное брюхо, отрастали когти и клыки, а кожа утолщалась, делаясь пупырчатой и бугристой. Спустя несколько мгновений на Стража надвигался уже не человек, а виверн. И взгляд его белесых глаз оставался отстраненным и беспощадным.

Завороженный этим взглядом, Дайлен едва не пропустил того мига, когда тварь бросилась на него. Он успел отскочить с пути огромной ящерицы, но странно непослушное его воле тело понесло его в сторону, противоположную прыжку, и спустя несколько мгновений Дайлен, вышибив головой то самое закрытое окно, в осколках и щепе упал на камни…

… пола в хорошо знакомой ему комнате. Реальность сменилась так резко, что Страж даже не успел изумиться. Он абсолютно точно лежал на полу в приемной комнате башни Круга. В большом очаге потрескивал огонь, и возле него, спиной к Дайлену, стоял очень высокий, светловолосый человек. Человек этот был без доспеха, в одной верхней мантии, но широкую спину сэра Бьорна Хосека бывший ученик Круга мог узнать из тысяч.

- А вот и ты, Дайли, - голос храмовника звучал, как обычно - равнодушно и слегка насмешливо. Амелл несмело поднялся, обронив с себя нападавшие сверху осколки и недоумевая, что то, что только что произошло, могло бы значить. - Я ждал тебя, паршивец.

Дайлен сделавшимся уже привычным движением оттянул ошейник, с тоской взывая к Тени - и не слыша ее. Хотя та вялая легкость, что сковывала движения в прошлом сне - ибо то, что происходило с ним, явью не являлось, это было очевидно, - пропала. Меж тем, бытие этого сна оставалось реальным, слишком реальным, чтобы его можно было не опасаться. Спина Хосека, торчавшая перед ним на расстоянии четырех-пяти шагов, дышала и мелко подрагивала, видимая настолько хорошо, как редко бывает в снах.

- Ну, чего молчишь? - Хосек опустил голову ниже и, судя по движениям спины, одной рукой принялся с силой стирать что-то с кисти другой. - Неужели тебе нечего мне сказать?

Амелл сдвинул брови, хмуро покусывая губу. Хосек молчал, ожидая, видимо, ответа на свой вопрос.

- Прости меня, - наконец, решился бывший ученик, с трудом выдавливая из себя слова. - Прости, я виноват перед тобой. Но… когда я взывал к твоей крови, я понятия не имел о проклятии ведьмы. Мне просто хотелось большей помощи в нашем с Йованом деле. Ведь мы готовились к побегу. Если бы ты сочувствовал мне, и помогал в наших делах, то сбежать нам было бы легче… так мне казалось. Скажи, откуда мне было знать? Я представления не имел, что есть проклятия, удесятеряющие силы чувств! Я… я бы никогда… Неужели ты думаешь, что я… хотел… того, что… вышло? Андрасте свидетель, никогда не хотел! Но и ты виноват, Бьорн. То, что с твоего попустительства творили твои люди… я был уверен, что имею право

действовать так, как считаю нужным.

Он умолк, не зная, что сказать еще. Он чувствовал, что говорить нужно, но на ум ничего не приходило. Слишком нереально - и в то же время, реально было все вокруг.

- Действовать, как считаешь нужным, - Хосек опустил руку и качнул волосами, рассыпавшимися по его спине и падавшими на лицо, скрывая его. - Ты действовал так, как считал нужным, и я действовал, как считал нужным. Думаешь, легко было держать в одиночку свору из нескольких сотен молодых головорезов? На острове, где нет ничего, кроме стайки магинь и магов? Про которых мои солдаты знали только, что они - враги рода человеческого, но при том многие из этих врагов так же молоды и… Мог я поступать иначе, чем иногда швырять храмовникам их кость?

Дайлен скривил лицо.