Век дракона

Н’Даннг провожал их взглядом. Вскоре они перевалили через вершину холма и скрылись из виду. Он оставался на месте, пока тень от большого дерева не укоротилась настолько, что перестала закрывать его целиком. Тогда Н’Даннг встал, перебросил котомку через плечо и стал подниматься по склону. На вершине он обернулся, чтобы бросить последний взгляд туда, где, как он знал, на излучине реки стоит покинутый поселок. Но ему недолго оставаться пустым: скоро вернутся люди. Н’Даннг повернулся и зашагал прочь, чтобы никогда не возвращаться. Имя, легкое, как вздох, слетело с его губ.

* * *

Ни семьи, ни дома — только воспоминания остались у него. Н’Даннг был очень стар. Времена, которые он помнил отчетливее, чем вчерашний день, казались окружающим седой древностью.

Исчезли драконы, а вслед за тем стало ненужным ремесло охотника. Погибли в сражениях или умерли от ран великие воины, имена которых и по сей день повторяют сказители. Но теперь уже почти не верится, что они существовали, и кажутся страшными сказками повести о чудовищах, с которыми они боролись.

Н’Даннг вернулся в Озерную долину, в замкнутый мирок, отгороженный холмами, который был тесен ему после безграничного мира, где он прожил жизнь. Но для старого воина больше не было работы там, за холмами; теперь его уделом был покой. Он подолгу сидел неподвижно, наблюдая полет птиц, узоры облаков, закаты и восходы солнца, срезанные неровной линией холмов. Или вырезал из дерева фигурки: руки его были заняты работой, а сам он грезил об ушедших днях, вспоминал друзей, что не вернутся никогда. Вот и нет больше драконов, думал старик. Стал ли мир намного лучше?..

ПОВЕСТЬ О ПОСЛЕДНЕМ ДРАКОНЕ

Опять детвора. Н’Даннг услышал их издалека и, усмехаясь, продолжил работу. Фигурка из ледяного дерева требовала от мастера упорства и терпения: древесина твердая, но хрупкая, соскочит резец, — вот и трещина, и начинай сначала. В кустах шуршало, засопело, как будто через них ломилось стадо коз. Ребятишки воображали, что подкрадываются бесшумно. Н’Даннг сдержал улыбку, отложил резец и рассматривал почти готовую фигурку. Это было крохотное, но точное подобие дракона, которого они прикончили в Змеином Ущелье: пучеглазого, с длинными шипами на хвосте и крыльях. Целая жизнь пролетела с тех пор. Годы отняли у него прежние силу и быстроту движений, но пощадили то, чем он больше всего дорожил — память. Образы, которые она хранит, Н’Даннг пытается теперь оживить в деревянных фигурках…

С воплями и смехом из кустов вывалилась жизнерадостная команда. Первым к пещере подбежал вожак, сорванец Манута, запрыгал вокруг Н’Даннга, затормошил:

— Покажи, покажи!

Старик ушел в пещеру, вынес несколько готовых фигурок, раздал. Детские голоса заполнили поляну, словно звонкий источник пробился наружу из подземных глубин тишины.

— Почему ты вырезаешь только драконов и воинов, старик? — спросил Манута, вертя в руках статуэтку. — У тебя получатся и слоны, и речные девы, и злые духи — только попробуй!

— Я делаю только тех, кого видел сам, — попытался объяснить Н’Даннг, во дети, которые внимательно слушали их разговор, громко засмеялись. Его слова звучали для них шуткой.

— Ты все же постарайся вырезать хотя бы слона, — важно сказал Манута, — а то твоими драконами можно играть не во все игры.

Старику было и смешно, и грустно. Он сидел на деревянной лавке у входа в свою пещеру, смотрел на ребятишек, которые носились наперегонки по поляне, на время забыв о нем. Хорошо хоть, они не боятся его, как взрослые. Когда он вернулся в Озерную долину, старейшинам деревни не хватило духа отказать ему. Они не скрывали радости, когда узнали, что он хочет поселиться не в деревне, а в земляной пещере, вырытой в склоне холма. Тому уже немало лет; и для жителей деревни он просто нищий отшельник, непонятный и опасный человек, колдун — разве простому смертному столько прожить? — а для детей и того проще, старик. Имя его давно стало легендой, воин Н’Даннг занял место среди ушедших героев, о которых повествуют сказители. Уже выросло поколение ребятишек, которые не видели и не увидят драконов, для которых драконы — такая же сказка, как злые духи и речные девы. Впрочем, может быть, злые духи как раз и не сказка. В последнее время до него все чаще стали доходить смутные слухи из тех, которые передают друг другу вполголоса, оглядываясь, и никогда — в темноте. Короток оказался век добра, если так…

Незаметно для себя Н’Даннг задремал. Снилось ему, что детвора снова обступила его. заглядывают в глаза, спрашивают:

— Сколько лет тебе, старик?

— Не знаю. — устало бормочет он. — Лет сто, наверное.

— Сто! — смеются дети. — Скажи лучше, тысяча! Разве ты не помнишь, как была морем эта суша? Давно, в начале начал, когда еще были драконы!