Век Екатерины Великой

В том же году, в день его рождения, шестого октября, императрица Екатерина Вторая пожаловала Григорию Григорьевичу мызу Лигово с несколькими деревнями. Тогда же начали в Гатчинской мызе строить большой дворец по проекту итальянского архитектора Антонио Ринальди, а такожде новую дорогу, соединившей Гатчину с Царским Селом. Ныне строительство Гатчинского дворца было в полном разгаре. Екатерина никогда не жалела ни чинов, ни подарков для семейства Орловых, поскольку все они были дороги ее сердцу, понеже все они честно и преданно служили ей и отечеству.

В декабре генерал-лейтенант Мельгунов, когда-то ходивший в любимцах покойного императора Петра, передал сообщение государыне Екатерине Алексеевне, что среди донских казаков растет недовольство своим положением, и потому они сговариваются вместе с бунтующими татарами напасть на Украйну, надеясь такожде на турков. Дело дошло до того, что поселившиеся в тех краях сербы спешно убегают, бросая свои жилища. Екатерина растерялась: на ровном месте, там, где она не ожидала никаких волнений, вдруг появилась серьезная опасность столкновения с Турцией. И кто мог бы разрешить сию проблему? Григорий просился отправить его и навести порядок. Но здесь нужна была дипломатия, и весьма тонкая. Вестимо, такую работу мог выполнить токмо граф Алексей Орлов, который с готовностью отправился с большим отрядом к границам Украйны. Угрозами и дипломатией сумев успокоить татар и казаков там, он поехал затем в Казань, дабы полностью разрешить возникшие бунтарские конфликты.

В очередной раз Екатерина выразила Алексею Орлову свою признательность. Сей человек никогда не жалел для нее ни времени своего, ни сил, ни здоровья. Посему она, почитая его незаменимым в разрешении сложных запутанных дел, громко хвалила его и называла Орлом государственного масштаба. Ее портрет, усыпанный бриллиантами, и большие деньги, стали малой оплатой за его успешно проделанную работу.

Таковым же Орлом обещал стать князь Вяземский, вернувшийся из Екатеринбурга в конце года. Должность главы Сената он получил через месяц. По поводу сего назначения некоторые приближенные выразили искреннее удивление. За одним из больших обедов напротив Ея Величества Екатерины Алексеевны, как всегда, сидел граф Александр Сергеевич Строганов. Узнавший намедни об отставке Глебова, он искренне обрадовался, но все-таки заметил:

– Понятно – Глебову туда и дорога, но князь Вяземский совсем мальчишка еще, всего-то тридцать семь лет.

Сидевший рядом с ним граф Петр Александрович Румянцев высказался с долей иронии:

– Ваше Величество, вы делаете чудеса, из обыкновенного квартирмейстера у вас вышел государственный человек…

Не промолчал и Никита Иванович Панин.

– Да, здесь многие изволят удивляться, как фортуна Вяземского на оное место поставила.

Доселе молча слушавшая, императрица, наконец, соизволила всем ответить:

– Что молод – так он старше меня, вашей государыни, на два года. Что фортуна на оное место его поставила и из обыкновенного квартирмейстера сделала государственным человека – так он сие заслужил, целый год занимаясь государственной важности работой на Урале. Скажу вам, не каждый бы, – она выдержала паузу, хотела сказать «из вас», – мог учинить такое расследование, кое совершил князь.

Выслушав государыню, все уставились в свои тарелки: объяснение вышло весьма содержательным. К тому же и в самом деле, вряд ли кто из них захотел бы иметь дело с бунтующими крестьянами.

Все они видели, что Екатерина подошла к назначению генерал-прокурора с исключительной осторожностью. Дабы проверить, насколько он соответствует сей должности, ему предписывалось пройти испытательный срок. Высокое окружение Екатерины понимало, что она не из тех, кто пренебрежительно отнесется к выбору человека на столь важный пост. Вестимо, ей нужен был генерал-прокурор, коему она могла бы полностью доверять. Екатерина чувствовала, что не ошиблась, и дабы закрепить нужные ей отношения с Вяземским, она написала ему письмо с «секретнейшими наставлениями». Ее занимали, прежде всего, вопросы, связанные с исполнением законов, опрометчивыми решениями, интригами придворных партий, циркуляцией денег в стране, контролем пользования серебра, с возможностью прокурору оказаться обманутым собственными подчиненными. Пуще же всего она не хотела бы иметь в своем государстве главного сенатора, который бы не имел с ней должного взаимопонимания. Екатерина обещала ему доверие и поддержку, взамен требуя верности и честности.

Словом, князь Вяземский получил сильнейший заряд от императрицы при вступлении в должность и был готов сделать все, дабы она не пожалела о своем выборе. Тем паче, что с самого начала работы на сей должности он понял, что государыня имела все основания быть недовольной деятельностью Сената, понеже сие правительство нередко по-своему трактовало законы, раздавало без меры вельможам чины и награды, вмешивалось в судебные и иные дела.