Век Екатерины Великой

Бестужев хмурился и думал том, каковые шаги ему придется в дальнейшем совершить, дабы повергнуть своего завистника Воронцова и остудить прыть Шуваловых. В голову приходили разнообразнейшие идеи, но ни одна из них пока не подходила для решительных действий. Усталый канцлер откинулся в кресле и, закрыв глаза, словно бы задремал. На самом же деле он продолжал размышлять о своих сторонниках, в ряду коих на первом месте стояла Великая княгиня Екатерина с близкими ей людьми. Такожде он мог опереться на старого друга фельдмаршала Степана Федоровича Апраксина и на сохранявшего с канцлером дружественные отношения сэра Уильямса, английского дипломата.

Окромя того, среди сторонников канцлера находился человек, который был близок и Бестужеву, и Екатерине, и английскому послу – граф Станислав-Август Понятовский. Он появился в Петербурге менее двух лет назад, но за сие время значение его в столице и при дворе возросло. Понятовский прибыл в Петербург вместе с английским посланником сэром Чарльзом Уильямсом, в свите коего и находился. С ним он работал около года, после чего его отозвали в Польшу. Через несколько месяцев, когда Станислава-Августа назначили посланником Польши в России, он сам, канцлер, был против его возвращения, желая видеть на сем посту своего протеже. Но Великая княгиня Екатерина Алексеевна выказала настоятельное пожелание видеть Понятовского в Санкт-Петербурге, тем самым решив вопрос о его назначении. Бестужев согласился, исходя такожде из того, что мать двадцатишестилетнего Понятовского – урожденная Чарторыйская – являлась решительной сторонницей России, а ее родственники составляли основу русской партии в Польше, что имело немалое значение для интересов российского государства. Родители Понятовского с самого начала поручили Станислава-Августа сэру Чарльзу Уильямсу, дабы он воспитал их сына в чувствах любви и преданности России. Желание было вполне обычным, ибо английский посланник хотел видеть Россию союзницей своей страны, и дружественные отношения с Польшей хорошо бы укрепили ее.

Но как же быть с Англией теперь? Что ей остается? Броситься в объятья прежних своих врагов – пруссаков? Скорее всего, английский король Георг так и сделает. Ведь он теперь воюет с Соединенными Штатами, которые не хотят более оставаться колонией Англии. Да-а, какие произошли резкие изменения в международной обстановке! Ныне на первый план выдвинулись англо-французские противоречия, и России надлежало либо сохранять нейтралитет, чего она не сделала, либо принять чью-либо сторону.

Около двух лет назад, в пятьдесят четвертом году, произошли вооруженные столкновения между англичанами и французами в Канаде, а ныне военные действия перенеслись на территорию Европы. В результате возникло две коалиции: англо-прусская, кою поддержал ряд северогерманских государств, и франко-австрийская, коей держались Саксония и Швеция. Россия все еще сохраняла нейтралитет, ибо в правительстве Елизаветы Петровны не было единства, и сей вопрос сначала передали на усмотрение его самого, канцлера Российской империи – сторонника англо-русского союза. Подвела же его Конференция при высочайшем дворе, кою сам он и создал. Воистину – благими намерениями вымощена дорога в Ад! Ведь он, как патриот своей страны, хотел решать глобальные вопросы коллегиально вместе с видными деятелями государства, дабы добиться наибольшего блага для родного отечества. В состав Конференции при Высочайшем дворе входили: он сам, его старший брат Михаил Бестужев, генерал-прокурор Сената Никита Трубецкой, вице-канцлер Михаил Воронцов, начальник Тайной канцелярии Александр Шувалов, фельдмаршалы Александр Бутурлин и Степан Апраксин, сенаторы Петр Шувалов и Михаил Голицын, а такожде Великий князь Петр Федорович (сие было первое его приобщение к государственным делам). Секретарем Конференции был друг наследника, Дмитрий Волков. Однако большинство членов Конференции, как оказалось, были противниками Бестужева, особенно братья Шуваловы и Михаил Воронцов. Конференция при Высочайшем дворе являлась советом по внешнеполитическим делам при императрице, она-то и приняла совершенно другое, противоположное Бестужескому, решение: Россия отказывалась от только что подписанного союзного договора с Англией. Она присоединилась к Австрии и Франции, подписав с ними весной пятьдесят шестого года в Версале Конвенцию о совместной борьбе с общими противниками.

Бестужев поднял тяжелые набрякшие веки, после своего анализа так толком и не выяснив положения дел. Что же явилось все-таки настоящей причиной резкой перемены решения императрицы, прежде всегда доверявшей решениям своего канцлера? Бестужев встал с кресла, прошелся по длинному кабинету. Нужно было понять, в чем причина столь крутого разворота курса. Бестужев вызвал секретаря, чтобы отдать соответствующие распоряжения. Предстояло тщательно перлюстрировать письма – особливо дипломатов: кто-нибудь да прольет свет на оное дело.

* * *