Век Екатерины. Заговорщики у трона

— Выпью, — говорю, — последнее время Ерофеич, слуга мой, такой ядрёной гадостью меня поил, что рябиновка по сравнению с ней — божественный нектар.

— О поправлении здоровья твоего, Алексей Григорьевич, мы и хотели потолковать. Не поехать ли тебе в Италию и прочие тёплые края, дабы совсем от недуга оправиться? — хитро спрашивает меня Екатерина.

— Какого лешего я там забыл? — отвечаю. — Прости, Екатерина Алексеевна, я по-простому, как кум, тебе отвечаю.

— Ничего, что по-простому: я люблю, когда человек прост, — улыбается Екатерина. — Что, Григорий, откроем перед ним свои карты?

— Перед Алексеем таиться нечего, — кивает Григорий.

— Надумали мы, Алексей Григорьевич, с турками воевать, — говорит тогда Екатерина. — Как тебе, наверно, и без меня ведомо, они давно России досаждают: Чёрное море, которое раньше «Русским» называлось, отняли, крымских татар на Россию в разбойничьи походы направляют. Сколько народу в плен увели: тысячи рабов русских на невольничьих рынках продали.

Григорий Григорьевич Орлов, фаворит Екатерины II.

Художник Ф.С. Рокотов

Биться с турками начал ещё царь Иван Грозный, потом Пётр Великий отвоевал у них Азов, но удержать не смог, поскольку война со шведами много сил отнимала. Воевали с турками и при Анне Иоанновне, и даже немало турецких крепостей на Чёрном море захватили, однако тоже удержать не сумели. Нелегкое это дело — с турками воевать: их империя на Азию, Африку и Европу раскинулась. Однако ныне, по нашему разумению, держава Российская не слабее турецкой стала; пора бы нам черноморские земли себе вернуть, а, может быть, и дальше пойти. Византийские владения жестоким деспотическим образом были турками захвачены, но прямая наследница Византии есть Россия — разве не ей должно этими землями владеть?

— Меня убеждать не надо, вот только турки согласятся ли? — спрашиваю.

— Для того чтобы их убедить, надо хорошие доводы иметь, — отвечает Екатерина. — Мы хотим из Кронштадта в Средиземное море корабли направить, но этого мало. Вот если бы единоверные нам народы, которые под варварским игом стонут, против турок выступили, дело бы легче пошло.

— Алехан, тебе туда ехать надо! Кому ещё такое доверить? — Григорий меня по плечу хлопнул. — Осмотришься на месте, поймёшь, что к чему, и нам сюда дашь знать.

— Но ехать тебе, Алексей Григорьевич, следует как частному лицу, с небольшой компанией, — говорит Екатерина. — Кого в спутники себе возьмёшь?

— Ну, ехать, так ехать, — соглашаюсь я. — А с собой возьму брата Фёдора, он что-то в Петербурге затосковал, и Ерофеича.

— Это хорошая компания, но я бы совет дала взять ещё надёжного офицера для одного секретного поручения, — сказала Екатерина. — Надо будет в Черногорию визит нанести: сей народ России привержен, а против турок с давнего времени воюет, и по сию пору ими не покорён. При Петре Великом ездил в Черногорию послом Михайло Милорадович, которого черногорцы с большим восторгом приняли и на нашей стороне против Турции выступили; затем приезжал в Петербург владыка черногорский Даниил, который также свою преданность России изъявил. Мы тоже намерение имели в Черногорию своего посланника отправить, но здесь известие пришло, которое великое изумление в нас вызвало. Представь себе, Алексей Григорьевич, мой покойный супруг в Черногории живым и здоровым объявился!

— Как так? — усмехаюсь я. — Кого же мы в Александро-Невской лавре похоронили?

— Лучше спроси, кто этот самозванец, дерзнувший его имя присвоить? — возразила Екатерина. — Наши послы в Константинополе и Венеции ответ дать не могут, но пишут, что он своими действиями турок тревожит, а это сейчас нам весьма неплохо было бы… Итак, надобно надёжному офицеру в Черногорию съездить — поглядеть, что за человек этот «Пётр Третий», и решить, как с ним быть. Если он в самом деле нам полезен, пусть в Черногории супругом моим называется: надеюсь, из-за дальнего расстояния он права на брачное ложе со мною не предъявит. Как в пословице говорится: «Хоть горшком зовись, только в печку не лезь», — смеётся она.

— Для такого поручения князь Долгорукий сгодится: я его по Преображенскому полку знаю, — говорю. — Он исполнителен и умеет язык за зубами держать.

— Хорошо, Алексей Григорьевич, на том и порешим, — соглашается Екатерина. — Понюхай моего табачку, он у меня в саду выращен, душистый, с розовым маслом и травами, — протягивает она мне табакерку.

— Лучше моего табаку понюхай, — Григорий свою табакерку подсовывает. — У меня крепче.

— Я бы вам своего табачку предложил, да табакерка у меня скромная, берестяная, не в пример вашим, — показал я её.

— Ох, Алексей Григорьевич! — шутливо погрозила мне пальцем Екатерина. — Намёк твой я отлично поняла и прикажу достойную графа Орлова табакерку изготовить…

На этом наш разговор о делах закончился; далее о всяких пустяках болтали.

* * *