Век Екатерины. Заговорщики у трона

— Хорошо, ты прошёл первую ступень посвящения, — брат стукнул молотком. — Отрёкаешься ли ты от старого мира? Предаёшься ли миру новому всем сердцем и душой?

— Я отрекаюсь от старого мира и предаюсь всем сердцем и душой миру новому.

— Составил ли ты письменное отречение от старого мира, ибо отныне ты умрёшь для него?

— Я составил отречение.

— Все ли свои пороки ты указал в нём?

— Все, которые я знаю, — профан отдал братьям бумагу.

— Пусть вся скверна, что была в твоём старом мире, сгорит в этом священном огне, — сказал брат, проводивший обряд, и сжёг на алтаре лист, поданный профаном. — Ты прошёл вторую ступень посвящения, — брат стукнул молотком. — Встань на колени.

Профан повиновался.

— Даешь ли ты обет молчания? Обязуешься ли хранить в тайне всё, что увидишь и услышишь здесь?

— Даю обет молчания, обязуюсь хранить в тайне всё увиденное и услышанное здесь.

— Обнажите ему грудь, — приказал брат, проводивший обряд, и затем, приставив к груди профана кинжал, три раза слегка стукнул по нему молотком. Из разрезанной кожи показалась кровь; брат собрал её губкой и обмакнул в чашу с водой.

— В этой чаше была кровь всех наших братьев, каждого в своё время, — сказал он. — Теперь и твоя кровь смешалась с нашей: отныне ты наш брат. Нарекаю тебя именем «Exeuntes de deserto» — «Вышедший из пустыни» — но никто, кроме братьев, не должен его знать… Встань и познай первую истину — главную цель наша братства. Она состоит в сохранении и передаче потомству некоторого важного таинства, дошедшего до нас от древнейших веков и даже от первого человека. Судьба человеческого рода зависит от этого таинства, и мы — единственные хранители его, доколе Бог благоволит открыть оное всему миру.

— А какое… — хотел спросить новопосвящённый брат, но брат, проводивший обряд, сурово остановил его:

— Придёт пора, когда ты познаешь большее, а пока довольствуйся малым, ибо то, что достаётся малыми частями, более ценится. Любопытство же оставь в старом мире, как прочие пороки, от которых ты отрёкся… Ступай, — тебя известят о следующей встрече!

* * *

После окончания обряда безмолвные, хорошо обученные слуги вынесли алтарь и маленький столик, поставив вместо них большой круглый стол и кресла. Братья, сняв ритуальные фартуки и перчатки, но оставшись в мантиях, расселись вокруг стола. В чаши было налито вино и провозглашен традиционный тост: «За наших братьев, попавших в беду, куда бы их ни забросила судьба», и каждый сделал маленький глоток. Затем члены ложи приступили к обсуждению текущих дел.

Приём в масонскую ложу.

Со старинной гравюры

Первым слово взял брат «Eques Septentrionali aquila» («Рыцарь Северного орла»), в миру звавшийся Николаем Трубецким.

— Великие истины продолжают открываться перед нами, — сказал он торжественно и значительно. — За истекшее с последнего нашего собрания время, руководствуясь «Истинным и полным приготовлением философского камня братьев из Ордена золотого и розового креста», мы с присутствующим здесь братом «Praeco Spiritus», посредством инвокации, иначе называемой теургией, вошли в контакт с духовными силами, лежащими вне физического — сей контакт доказывается особыми зрительными и слуховыми проявлениями, сиречь знаками. С большой радостью сообщаю вам об этом, ибо близка уже наша цель — видение Великого Архитектора Мира, чьё имя может произноситься как Адонаи, и постижение вследствие сего высших истин, скрытых от обыкновенного человека и обеспечивающих понимание физической вселенной и духовного царства.

— Мы производили инвокацию не с целью вселить в себя неких духов или высших сил, но обрести некоторые способности, которыми эти сущности обладают, — вмешался молодой брат «Praeco Spiritus» («Вестник Духа»), в миру зовущийся Иваном Лопухиным. — Мудрость Египта, которой мы придаём столь весомое значение, весьма пригодилась в наших опытах: мы представляли себя в образе египетских божеств и пытались взглянуть на мир их глазами. Я был богом Тотом, а брат «Eques Septentrionali aquila» — самим Озирисом.

— Однако мы не сошлись во мнениях, как следует произносить необходимые заклинания, — продолжал Трубецкой. — В частности, после слов «Fiat voluntas tua», «Да будет воля твоя», должно ли следовать «Evocamus te ut ingrediaris ab inferis», «Призываем тебя, дабы ты пришел из преисподни», или ««Invocamus te ut ingrediaris ab inferis», то есть «Взываем к тебе, дабы ты пришел из преисподни»…

— Тут и спорить не о чем, — перебил его Лопухин. — Поскольку инвокация подразумевает взывание только к благим духам, должно быть «invocamus te», «взываем к тебе», но не «evocamus», «призываем», что используется сатанистами для вызова дьявола.

— Нет, в наставления братьев Ордена Золотой Зари определённо указано, что после «Fiat voluntas…» следует «еvocamus te», — не соглашался Трубецкой. — Если нарушить это правило, полная инвокация может не состояться.

— Она не состоится, если мы произнесём «еvocamus» вместо «invocamus»! — воскликнул Лопухин. — Что за странное упрямство!