Век генетики: эволюция идей и понятий

Однако, несмотря на все старания, большинству генетиков и молекулярных биологов трудно было оценить ее данные. В лучшем случае реакция была, как в сказанной в 50-е годы полулегендарной фразе классика генетики А. Стертеванта "I didn't understand one word she said, but if she says it is so, it must be so! (Green M. M., 1991; Fedoroff N., 1994). В переводе: "Я не понял ни слова, о чем она говорила, но если это говорит она, значит так и есть". В профессиональной корректности МакКлинток никто не мог усомниться, но почти никто не верил. Гений обладает способностью проникать в такие глубины, которые до поры до времени покрыты для других мраком. Среди второстепенных причин лаг-периода в данном случае можно указать две. Во-первых, надо было затратить усилия, чтобы погрузиться в трудную область цитогенетики кукурузы. Во-вторых, до конца 70-х годов не было возможности начать молекулярное исследование контролирующих элементов. Когда будущий нобелевский лауреат, генетик микроорганизмов Джошуа Ледерберг, в 1952 г. посетил Б. МакКлинток, он вышел от нее со словами: "Боже мой, она или сумасшедшая или гений" (Keller, 1983, с. 142).

Между тем, внешне все выглядело пристойно. В 1965 г. Б. МакКлинток получила Кимберовскую премию, которую присуждает американская академия за выдающийся вклад в область генетики и эволюции (среди награжденных Т. Морган, Ф. Добжанский, Н. В. Тимофеев-Ресовский и др.). Однако, идеи Б. МакКлинток оставались на периферии науки. Любопытна аргументация, к которой прибегали иногда генетики. Так, известный генетик Г. Понтекорво, упоминая в своем учебнике об исследованиях Б. МакКлинток, пишет, что они очень интересны, но, возможно, касаются только кукурузы и только некоторых необычных линий кукурузы, как ему в личном разговоре сказал генетик Мангельсдорф (Pontecorvo, 1958, с. 66).

Этот своеобразный полуфрейдистский прием вытеснения, попытка ограничить, локализовать интеллектуальный дискомфорт, вызванный нетрадиционными данными и концепциями Мак-Клинток. Ее идеи оставались на периферии генетики не только в силу трудности передачи коллегам неявного имплицитного знания, но и потому, что не входили в концептуальное поле классической генетики и СТЭ.

Согласно концепции научного поля, факты и идеи сами по себе не решают, какие из них в данный момент доминируют в научном сообществе. Каждый ученый стремится поддержать те научные концепции, которые близки ему персонально. В рамках определенного доминирующего концептуального поля решается, какие факты и вопросы важны, какая методика наиболее адекватна, какие феномены актуальны (Sapp J., 1987). Не убедительность фактов и оригинальность идей нередко предрешает их ценность и распространение, а степень их резонирования силовым линиям концептуального поля.

В этом смысле данные Б. МакКлинток вступали в резкое противоречие с данными классического периода генетики. Из работы Б. МакКлинток следовало, что мутации могут возникать с большой частотой, упорядоченно и что активность генов находится под контролем регуляторных элементов. Классическая генетика не допускала каких-то генетических элементов, не имеющих строгой локализации и варьирующих в числе.

В своей последней работе Б. МакКлинток ясно выразила тезис, который противоречит канонам синтетической теории эволюции и который сближал идеи Б. МакКлинток и Р. Гольдшмидта: "Не вызывает сомнения, что геномы некоторых, если не всех организмов лабильны и что резкие их изменения могут происходить с большой частотой. Эти изменения могут вести к реорганизации генома и к изменениям в регуляции активности и времени выражения гена. Поскольку способы реорганизации генома за счет мобильных элементов разнообразны, их активация, за которой следует стабилизация, может дать начало новым видам и родам" (McClintock, 1984).

Ступенями, по которым идеи Б. МакКлинток передвигались из периферии в центр современной генетики, были концепция оперона и открытие генов-регуляторов, открытие инсерционных мутаций и транспозиций в лабораторных линиях и природных популяциях дрозофилы, обнаружение методами молекулярной генетики инсерционных сегментов и транспозонов у микроорганизмов и мобильных генов у дрозофилы в 1977–1980-х гг. (Хесин, 1984).