Век криминалистики

В следующие месяцы ни Рюэ, ни его сестра ни в чем не изменили показаний. Гюэ тоже постоянно отрицал свою вину в гибели жены. 23 февраля 1950 г. Верховный суд и 12 присяжных рассматривали дело Гюэ. Они выслушали показания свидетелей и заключения экспертов, допросили Маргариту Питр и Женеро Рюэ. Почему Гюэ в суде отрицал соучастие Маргариты и ее брата, тем самым покрывая главных свидетелей обвинения, – неизвестно. Возможно, из-за гордыни и самолюбия. Обвиняемый молча слушал слова прокурора Дориона, с которыми тот обратился к присяжным: «В таком деле, как это, где могли быть сообщники, вы должны оценивать показания вероятного соучастника, исходя из своих знаний человеческой натуры. Вообще же вам не следует опасаться, что закон не покарает тех, кого следовало бы покарать, кроме Гюэ, если таковые имеются…»

И закон покарал, хотя и не сразу. После семнадцатиминутного совещания присяжные объявили Гюэ виновным, что означало по канадским законам смертную казнь. И лишь в тюрьме Бордо под Монреалем, не имея никакой надежды на помилование, 3 июля 1950 г. Гюэ изложил на 40 страницах историю подготовки и осуществления преступления, где описал и свои действия, и Маргариты Питр, и Женеро Рюэ, которые за обещанное им вознаграждение сознательно участвовали в преступлении. Гюэ казнили 12 января 1951 г. Оба его сообщника последовали за ним на виселицу в той же тюрьме Бордо. В 1952 г. был казнен Женеро Рюэ, в 1953 г. – его сестра Маргарита Питр, которую в народе называли «ворон».

Двумя годами позднее, в августе 1955 г., в чикагском «Журнале уголовного права, криминологии и полицейской науки» появилась статья «Научная сторона дела Гюэ» Франшера Пепена и Бернара Пекле. Они описали, как пытались обнаружить следы на обломках самолета, определить взрывчатое вещество, использованное в бомбе, и разоблачить Женеро Рюэ. Даже в условиях «холодной войны» и при возрастающем числе преступлений с применением взрывчатых веществ взрыв самолета был достаточно необычен. Разумеется, он привлек внимание широкой общественности, поэтому криминалисты-химики и взялись за определение взрывчатого вещества и реконструкцию бомбы.

Но через несколько месяцев, 1 ноября 1955 г., снова произошел подобный случай. Вблизи Лонгмонта, штат Колорадо, США, упал четырехмоторный «Дуглас ДС-6Б», транспортный самолет № 37 559 авиакомпании «Юнайтед эйрлайнс» с 5 членами экипажа и 39 пассажирами на борту. Он потерпел крушение в результате взрыва. Лаборатория Федерального бюро расследований в Вашингтоне обнаружила в обломках самолета то же, что в свое время нашли Пепен и Пекле, – динамит. 14 ноября в Денвере был арестован 27-летний Джек Гилберт Грэм, среди погибших пассажиров была его мать. Грэма уличили в том, что он подложил в чемодан матери бомбу, чтобы уничтожить ее и получить страховку в 37 800 долларов.

Дело Гюэ сохранило свое значение не только потому, что оно было первым подобного рода, но и из-за того, что работа канадской лаборатории доказала, как далеко за пределы Европы шагнула криминалистическая и химическая наука о следах. Лишь пять лет спустя благодаря изучению следов было раскрыто еще одно преступление за тысячи миль отсюда, в другой части света. Только здесь главную роль в расследовании сыграли не взрывчатые вещества и взрыватели, а следы растений, на которые пятьдесят лет назад также обратили внимание криминалистов фантазия Артура Конан Дойла и учебник по криминалистике Ганса Гросса.

14

Бонди, пригород Сиднея, иногда называют «пляжным раем» на Тихом океане. Однако, если под раем подразумевают роскошную жизнь, как, например, во Флориде, это не о Бонди. Здешний желтый песок и морской воздух могут, конечно, соперничать с пляжами Флориды, но молочные бары и закусочные, где подают жареную рыбу и картофель, скромнее и демократичнее, чем во Флориде.

Летом 1960 г. в Бонди проживало более 20 000 человек – местных австралийцев, туристов, иммигрантов, командировочных, таксистов и водителей автобусов. Бэзил и Фрида Торн, скромная супружеская пара, поселились в начале года в двухэтажном доме на Эдвард-стрит. Торн работал туристическим агентом. Один из двух его детей, восьмилетний Грэм, посещал Шотландский колледж, так называемую общественную школу Сиднея; на самом деле это была традиционная частная школа. Бэзил Торн и сам когда-то был учеником Шотландского колледжа в Бельвью-Хилл по соседству с Бонди. Каждое утро в 8.30 Грэм в сером школьном костюмчике проходил от своего дома по Эдвард-стрит до пересечения с Веллингтон-стрит, там сворачивал и шел вдоль сквера до угла, к которому присоединялась улица О’Брайен-стрит, где ждал Филлис Смит, приятельницу его родителей. Ее дети тоже учились в Шотландском колледже. Филлис Смит сажала Грэма в свою машину и отвозила в Бельвью-Хилл в школу.