Век Людовика XIV

Вслед за Гоббсом он предположил примитивное «состояние природы» до возникновения государств; подобно Гоббсу и Филмеру, он приспособил историю к своей цели; но, в отличие от Гоббса, он считал, что люди в «состоянии природы» свободны и равны; он использовал это слово так же, как Джефферсон должен был использовать его вслед за ним, чтобы обозначить, что ни один человек по природе не имеет больше «прав», чем любой другой; и он позволяет человеку в «естественном состоянии» определенные социальные инстинкты в качестве психологической подготовки к обществу. Время от времени Локк делает некоторые приятные предположения: «Каждый человек… от природы свободен, и ничто не может подчинить его какой-либо земной власти без его согласия…». 119 Природное состояние, согласно этой теории, не было гоббсовской войной каждого против всех, поскольку «закон природы» поддерживал права людей как разумных животных. Благодаря разуму (полагал Локк) люди пришли к соглашению, заключив друг с другом «общественный договор», о передаче своих индивидуальных прав судить и наказывать не королю, а всему сообществу. Таким образом, сообщество является настоящим сувереном. Большинством голосов она выбирает главного управляющего, который исполняет ее волю. 120 Он может называться королем, но, как и любой другой гражданин, обязан подчиняться законам, принятым общиной. Если же (подобно Якову II) он пытается нарушить или обойти их, община имеет право лишить его власти, которую она ему предоставила.

Локк защищал не Вильгельма против Якова, а (теперь уже победивший) парламент против любого короля. Высшей властью в государстве должно быть законодательное собрание. Она должна выбираться никем не покупаемым голосованием народа, а законы должны сурово наказывать любую попытку купить голос гражданина или законодателя; Локк не предвидел, что восхищавший его Вильгельм III будет вынужден покупать голоса членов парламента и что влиятельные семьи еще 140 лет будут контролировать и распоряжаться голосами «гнилых районов». Функции законодательной власти должны быть строго отделены от функций исполнительной, и каждая из этих ветвей власти должна служить сдерживающим фактором для другой.

«У правительства, — говорил Локк, — нет другой цели, кроме сохранения собственности». 121 Когда-то существовал первобытный коммунизм, когда пища росла без посевов, а люди могли жить без труда; но когда начался труд, коммунизму пришел конец, ибо человек, естественно, претендовал на то, чтобы считать своей отдельной собственностью все, чья стоимость была создана его трудом. Труд, таким образом, является источником «девяноста девяти сотых» всех физических ценностей. 122 (Здесь, сам того не желая, Локк предложил современному социализму один из его основных постулатов). Цивилизация развивается через труд, а значит, через институт собственности как продукта труда. Теоретически ни один человек не должен иметь больше собственности, чем он может использовать; 123 Но изобретение денег позволило ему продавать излишки продукта своего труда, которые он не мог использовать, и таким образом возникло огромное неравенство в имуществе между людьми. В этом месте можно было бы ожидать критики концентрации богатства; вместо этого Локк рассматривал собственность, как бы неравномерно она ни была распределена, как естественную и священную; продолжение социального порядка и цивилизации требует, чтобы защита собственности была первостепенной целью государства. «Верховная власть не может отнять у любого человека часть его собственности без его согласия». 124

Исходя из этого, Локк не мог допустить никакой революции, связанной с экспроприацией собственности. Но как «пророк и голос Славной революции» 125 он не мог отрицать право на свержение правительства. «Народ освобождается от повиновения, когда незаконно покушаются на его свободу или собственность», ибо «цель правительства — благо человечества. А что лучше для человечества? Чтобы народ всегда был подвержен безграничной воле тирании или чтобы правители иногда могли противостоять, когда они становятся непомерными в использовании своей власти и применяют ее для разрушения, а не для сохранения собственности своего народа?» 126 Если некоторые гугеноты и философы-иезуиты санкционировали революцию для защиты единственной истинной религии, то Локк санкционировал ее только для защиты собственности. Секуляризация меняла место и определение святости.