Век Наполеона. Реконструкция эпохи

У принца, который с 1811 года стал регентом при окончательно потерявшем дееспособность отце, было 500 лошадей и две тысячи костюмов, он считался «первым джентльменом Европы», дружил с законодателем мод Бруммелем (этот, в частности, известен был тем, что приказывал натирать свои сапоги до блеска шампанским и имел трех парикмахеров для одной своей головы – для затылка, для лба и для висков). Время от времени кредиторы описывали имущество принца, разгорался скандал, и парламент в конце концов соглашался погасить его долги. Принц Уэльский клялся «я больше не буду», но сразу же после погашения старых долгов начинал делать новые. Когда в 1820 году Георг короновался, у него не было денег, чтобы выкупить корону, и ему пришлось взять ее напрокат. Разговоры с Бруммелем занимали принца Уэльского куда сильнее, чем разговоры о политике. В те времена он был, наверное, единственным из европейских монархов, кого совершенно не интересовал мундир – а вот когда Бруммель признал не совсем удачным покрой костюма принца Уэльского, первый джентльмен Европы заплакал. Если бы не Питт, принц Уэльский мог бы и не вспомнить о войне с Францией, тем более он наверняка нашел бы лучшее применение затраченным на нее деньгам.

3

Питт, в общем-то не бывший «народным избранником», свысока смотревший на весь мир, удивительно много сделал именно для простых людей, которых при этом, возможно, и не замечал – некогда ему было их замечать.

Уже тогда Закон сам по себе был тем, перед чем отступали в Англии все – даже король. Гранитной плитой, на которой многие поколения строили английское государство, была Великая Хартия вольностей, еще в 1215 году закрепившая гарантии правосудия (так, чиновникам запрещено было привлекать кого-либо к ответственности лишь по устному заявлению, без свидетелей, заслуживающих доверия). Ею же был закреплен суд присяжных. В случае нарушения королем Великой Хартии вольностей комитет из 25 баронов имел право начать против короля войну. Возможно, королевскую власть воспитал этот дамоклов меч, 500 лет висевший над ее головой, и в 1649 году обрушившийся на Карла I – он был казнен по приговору парламента как «тиран, изменник и убийца, открытый и беспощадный враг английской нации».

В 1794 году Питт поддержал и провел акт, по которому преступления печати (клевета) всецело передавались на рассмотрение присяжных. Нетрудно представить, чью сторону в споре между газетой и, скажем, чиновниками или королевской семьей принимали присяжные. Этим Питт больше 200 лет назад фактически создал в Англии полную свободу печати, а через это – поставил власть под контроль общества: так англичане совершили еще один прыжок как минимум во вторую половину XX века.

Современники, мягко говоря, не ценили этого. Робеспьер сказал в 1793 году о Питте: «он стоял ниже своего века; этот век рвался к свободе, а Питт хотел повернуть его назад к варварству и деспотизму». Впрочем, для Робеспьера Питт был враг, и на объективность тут рассчитывать не приходится.

Да, во время своего правления Питт ограничивал и действие Хабеас корпус акт, и свободу печати. Однако он не забывал отменить ограничения. При этом простой народ Англии не упускал случая напомнить премьер-министру и королю о необходимости возвращения гражданам их прав и свобод – этому некоторые народы не научились до сих пор.

Эффективность английского государственного устройства была проверена самым жестоким проверяльщиком – войной. Англия 23 года противостояла противнику, в конце эпохи задействовавшему мощь практически всей Европы. Англия финансировала чужие армии и содержала свою. Король в Англии время от времени сходил с ума, принц-регент думал о моде, а премьер-министр – о портвейне. Страна с любой другой моделью экономики и государственного устройства была бы обречена. Но Англия победила.

Англии удалось выстоять лишь потому, что она тогда, в XIX веке, была государством, которых и сейчас, спустя двести лет, немного. Питт сформировал государство так, чтобы оно минимально напоминало о себе и ему, и королю, и каждому из граждан. Это были претворенные в жизнь – впервые в истории – идеи Адама Смита, книгу которого «Исследование о природе и причинах богатства народов» Питт прочитал еще в университете.