Век Наполеона

15 июня барон фон Мелас, видя, что остатки его армий не в состоянии возобновить сражение, попросил Наполеона об условиях перемирия. Они были суровыми: австрийцы должны были эвакуировать всю Лигурию и Пьемонт, а также всю Ломбардию к западу от Минчио и Мантуи; они должны были передать французам все крепости в сдавшихся областях; австрийским войскам разрешалось уйти со всеми воинскими почестями, но только в той мере, в какой крепости переходили в руки французов. Мелас согласился на эти условия, в соответствии с которыми все его радостные завоевания были аннулированы в один день, и направил австрийскому императору прошение о подтверждении соглашения. 16 июня Наполеон отправил Франциску II собственное послание с просьбой о мире на всех фронтах. Некоторые абзацы этого письма могли исходить от пацифиста:

Между нами началась война. Тысячи австрийцев и французов больше нет….. Тысячи потерянных семей молятся о возвращении отцов, мужей и сыновей!.. Зло непоправимо; пусть оно хотя бы научит нас избегать всего, что может продлить военные действия! Эта перспектива так трогает мое сердце, что я отказываюсь признать неудачу моих предыдущих попыток и беру на себя смелость снова написать Вашему Величеству, чтобы умолять Вас положить конец несчастьям Европы.

На поле битвы при Маренго, в окружении страдальцев и среди 15 000 трупов, я умоляю Ваше Величество услышать крик человечности и не позволить потомкам двух храбрых и могущественных наций убивать друг друга ради интересов, о которых они ничего не знают…..

Недавняя кампания является достаточным доказательством того, что не Франция угрожает балансу сил. Каждый день показывает, что это Англия — Англия, которая настолько монополизировала мировую торговлю и морскую империю, что может в одиночку противостоять объединенным флотам России, Швеции, Дании, Франции, Испании и Голландии…..

Предложения, с которыми я считаю нужным обратиться к Вашему Величеству, таковы:

(1) Чтобы перемирие было распространено на все армии.

(2) Чтобы обе стороны послали переговорщиков, тайно или открыто, как предпочитает Ваше Величество, в какое-нибудь место между Минчио и Кьезой, чтобы договориться о средствах гарантии меньших держав и прояснить те статьи Кампоформийского договора, которые, как показал опыт, являются двусмысленными…..43

Император не был впечатлен. Очевидно, молодой завоеватель хотел закрепить свои завоевания, но не было никаких признаков того, что уважение к человеческой жизни когда-либо мешало его кампаниям. Вероятно, ни консул, ни император не поинтересовались, что французы или австрийцы делают в Италии. Барон фон Тугут уладил этот вопрос, подписав (20 июня 1800 года) договор, по которому Англия предоставляла Австрии новую субсидию под ее обязательство не подписывать сепаратного мира.44

Тем временем Наполеон, разыграв все свои карты, присутствовал (18 июля) на торжественной мессе Te Deum, на которой миланская иерархия выражала благодарность Богу за изгнание австрийцев. Миряне отпраздновали победу парадами в честь победителя. «Бурриенн, — спросил он своего секретаря, — слышишь ли ты, как все еще звучат аплодисменты? Этот шум для меня так же сладок, как голос Жозефины. Как я счастлив и горд, что меня любит такой народ!»45 Он по-прежнему оставался итальянцем, любил язык, страсть и красоту, украшенные гирляндами сады, снисходительную религию, мелодичный ритуал и трансцендентные арии. Но он был тронут и восторженными возгласами толпы, собравшейся перед Тюильри 3 июля, на следующее утро после его ночного возвращения в Париж. Народ Франции стал считать его любимцем Бога, он жадно пил из чаши славы.

И Людовик XVIII, наследник многовековой вражды между Францией Бурбонов и Австрией Габсбургов, вряд ли мог остаться равнодушным к этой новой победе над старыми врагами. Возможно, молодого завоевателя еще можно было убедить быть не королем, а царедворцем. Поэтому летом 1800 года, в неизвестный день, он снова обратился к Наполеону: