Век Наполеона

В возрасте двадцати двух лет он опубликовал отчет о своих экспериментах под названием Researches Chemical and Philosophical (1800). Приглашенный в Лондон графом Румфордом и Джозефом Бэнксом, он читал лекции и демонстрировал чудеса аккумуляторной батареи («куча» Вольты), принеся новую славу Королевскому институту. Используя батарею из 250 пар металлических пластин в качестве агента электролиза, он разлагал различные вещества на их элементы; так он открыл и выделил натрий и калий; вскоре он выделил барий, бор, стронций, кальций и магний и добавил их к списку элементов. Его достижения утвердили электрохимию как науку, безграничную в своих теоретических и практических возможностях. Весть о его работе дошла до Наполеона, который в 1806 году отправил ему через границы войны премию, присужденную Национальным институтом. Бертолле в 1786 году объяснил Джеймсу Уатту отбеливающую силу хлора; Англия не спешила использовать это предложение; Дэви эффективно возобновил его. В его лице наука и промышленность получили то взаимное стимулирование, которое должно было сыграть ведущую роль в экономическом преобразовании Великобритании.

В 1810 году перед аудиторией Королевского института Дэви провел эксперименты, демонстрирующие способность электрического тока, проходящего от одной угольной нити к другой, производить свет и тепло. Он описал эту операцию:

Когда кусочки древесного угля длиной около дюйма и диаметром в одну шестую дюйма подносили друг к другу (в пределах тридцатой или сороковой части дюйма), возникала яркая искра, и более половины объема угля воспламенялось до белизны; а при удалении острия друг от друга происходил постоянный разряд через нагретый воздух на пространстве не менее четырех дюймов, создавая самую блестящую восходящую дугу света….. Когда в эту арку вводили любое вещество, оно мгновенно воспламенялось; платина плавилась в ней так же легко, как воск в обычной свече; кварц, сапфир, магнезия, известь — все вступало в плавление.6

Потенциальные возможности этого процесса генерации света и тепла не были раскрыты до тех пор, пока не были изобретены более дешевые способы получения электрического тока; но в этом блестящем эксперименте заключалась электрическая доменная печь и превращение ночи в день для половины населения Земли.

В 1813 году в сопровождении своего молодого помощника Майкла Фарадея, вооружившись конспиративной грамотой, выданной Наполеоном, когда почти вся Европа находилась в состоянии войны, Дэви путешествовал по Франции и Италии, посещая лаборатории, проводя эксперименты, исследуя свойства йода и доказывая, что алмаз является разновидностью углерода. Вернувшись в Англию, он изучил причины взрывов в шахтах и изобрел безопасную лампу для шахтеров. В 1818 году принц-регент сделал его баронетом. В 1820 году он сменил Бэнкса на посту президента Королевского общества. В 1827 году, когда его здоровье стало подводить, он оставил науку ради рыбалки и написал книгу о ней, иллюстрированную его собственными рисунками. В 1829 году, частично парализованный, он отправился в Рим, чтобы стать «руиной среди руин».7 Но он умер, не дожив до конца года. Ему был отпущен всего пятьдесят один год, но он вместил в эти полвека множество жизней. Он был хорошим великим человеком и одним из тех искупительных мужчин и женщин, которые должны быть взвешены на весах против нашего невежества и грехов.

IV. БИОЛОГИЯ: ЭРАСМУС ДАРВИН

Биология еще не так хорошо прижилась в Англии, как физика, химия и география; они были сродни и полезны для промышленности и торговли; но биология раскрывала трагизм и великолепие жизни и вызывала беспокойство у религиозных верующих.

Эразм Дарвин, дед Чарльза, уже удостоился нашего почтения,*Но он был искрой в блеске этой эпохи, поскольку в это время были опубликованы его «Ботанический сад» (1792), «Зоономия» (1794–96) и «Храм природы» (1803). Все эти книги были написаны с эволюционной точки зрения. Они соглашались с Ламарком, основывая теорию на надежде, что адаптивные привычки и органы, развитые желанием и усилием, могут, если их укрепить в течение многих поколений, передаться по наследству по нервам и плоти. Гениальный доктор, носивший громкое имя в семье и на корме, пытался примирить эволюцию с религией, предположив, что вся животная жизнь началась с «одной живой нити, которую первое великое дело наделило одушевленностью», оставив ее «совершенствоваться благодаря присущей ей активности и передавать эти усовершенствования из поколения в поколение потомкам, без конца».8