Век Наполеона

Еще два дня продолжалась резня в Париже, пока число ее жертв не достигло 1247 человек.42 и 1368.43 Люди разделились во мнениях относительно этого события: Католики и роялисты были в ужасе, но революционеры утверждали, что жестокая реакция была оправдана угрозами Брауншвейга и обстоятельствами войны. Петион, новый мэр Парижа, принял палачей как трудолюбивых патриотов и подкрепил их напитками.44 Законодательное собрание отправило нескольких членов на место событий в Аббатстве, чтобы они рекомендовали соблюдение законности; вернувшись, они сообщили, что резню остановить невозможно; в итоге лидеры собрания — как жирондисты, так и монтаньяры — сошлись во мнении, что самым безопасным было бы одобрение.45 Коммуна направила своих представителей для участия в работе судей extempore. Бийо-Варенн, заместитель прокурора Коммуны, присоединился к сцене в Аббатстве и поздравил убийц: «Сограждане, вы уничтожаете своих врагов; вы выполняете свой долг».46 Марат с гордостью приписал себе заслугу за всю операцию. На суде год спустя Шарлотта Кордей на вопрос, почему она убила Марата, ответила: «Потому что это он устроил сентябрьскую резню». На вопрос о доказательствах она ответила: «Я не могу предоставить вам никаких доказательств; это мнение всей Франции».47

Когда Дантона попросили остановить резню, он пожал плечами: «Это невозможно», — заявил он, — и «почему, — спрашивал он, — я должен беспокоиться об этих роялистах и священниках, которые только и ждут приближения иностранцев, чтобы расправиться с нами?… Мы должны наводить страх на наших врагов».48 Втайне он вывел из тюрем не одного своего друга и даже некоторых личных врагов.49 Когда один из членов Исполнительного совета протестовал против убийств, Дантон сказал ему: «Сядьте. Это было необходимо».50 А юноше, спросившему: «Как вы можете не называть это ужасным?», он ответил: «Вы слишком молоды, чтобы понять эти вопросы….. Между парижанами и эмигрантами должна была пролиться река крови».51 Парижане, по его мнению, теперь были привержены Революции. А те добровольцы, которые уходили навстречу захватчикам, теперь знали, что в случае сдачи в плен они не могут рассчитывать на пощаду. Во всех смыслах они будут сражаться за свою жизнь.

2 сентября стало также днем, когда Законодательное собрание, чувствуя, что поворот событий разрушил конституцию, которую оно было избрано проводить в жизнь, проголосовало за созыв национальных выборов в Конвент, который должен был разработать новую конституцию, соответствующую новому состоянию Франции и растущим требованиям войны. А поскольку на защиту страны, называемой их страной, были призваны и крестьяне, и пролетарии, и буржуа, казалось недопустимым, чтобы кто-то из них, налогоплательщик или нет, не был допущен к избирательной урне. Так Робеспьер одержал свою первую крупную победу: конвент, в котором он должен был стать главной фигурой, был выбран на основе мужского избирательного права.

20 сентября Законодательное собрание закончило свое последнее заседание, не зная, что в этот день в деревне Вальми, между Верденом и Парижем, французская армия под командованием Дюмурьеза и Франсуа-Кристофа Келлермана встретила профессиональные войска Пруссии и Австрии под командованием герцога Брауншвейгского и сразилась с ними вничью, то есть фактически победила, поскольку после битвы король Пруссии приказал своим побитым полкам отступить, оставив Верден и Лонгви, с территории Франции. Фридрих Вильгельм II не мог позволить себе возиться с далекой Францией сейчас, когда он соперничал со своими соседями — Россией и Австрией — за то, кто больше откусит при разделе Польши; кроме того, его солдаты позорно страдали от поноса, вызванного виноградом из Шампани.52

Именно во время этого сражения Гете, присутствовавший в штабе герцога Саксен-Веймарского, сделал (как нам говорят) знаменитое замечание: «С сегодняшнего дня и с этого места начинается новая эпоха в истории мира».53

ГЛАВА IV. Конвенция 21 сентября 1792 года — 26 октября 1795 года

I. НОВАЯ РЕСПУБЛИКА