Век Наполеона

За свои восемьдесят девять лет Николай Грундтвиг успел побывать либеральным богословом, епископом, философом, историком, педагогом-новатором, первопроходцем в изучении норвежских легенд и англосаксонской литературы, автором эпической поэмы, песен и гимнов, до сих пор любимых в Скандии.

В Дании в эту драматическую эпоху был живой театр, чьи комедии служили оводами для социальных притязаний; так, Петер Андреас Хейберг (1758–1841) высмеивал сословные различия в пьесе De V onner og de V anner («Вон и Вон») и нажил столько врагов, что ему пришлось искать безопасности в Париже, где он служил в министерстве иностранных дел под началом Талейрана. Он оставил потомкам сына, Йохана Людвига Хейберга (1791–1860), который доминировал в датском театре в последующую эпоху.

В датской литературе теперь есть как минимум два поэта, чьи интересы и известность преодолели барьеры нации и языка. Йенс Иммануэль Баггесен (1764–1826) был вдвойне одарен привлекательным характером и изящным стилем. Очарованный его ранними стихами, герцог Августенбургский оплатил поездки юноши в Германию и Швейцарию. Йенс познакомился с Виландом, Шиллером, Гердером и Клопштоком; он почувствовал романтическую тоску Руссо и радовался Французской революции. Он погрузился в кантовский поток, питавший немецкую философию; он добавил имя Канта к своему собственному. Свои телесные и душевные скитания он изложил в «Лабиринтах блуждающего поэта» (Labyrinthen eller Digtervandringer, 1792), которые по юмору и сентиментальности почти соперничали с произведениями Лоуренса Стерна. Вернувшись в Данию, он скучал по волнениям Веймара и Парижа. С 1800 по 1811 год он жил во Франции, наблюдая, как Наполеон превращает свободу в порядок, а республику в империю. В 1807 году он опубликовал оживленную поэму «Призрак и он сам», в которой с остроумием и проникновенностью исследовал свои колебания между классическими идеалами порядка, истины и умеренности и романтическим превознесением свободы, воображения и желания. В 1811 году он получил должность профессора в Кильском университете. Два года спустя он вступил в междоусобную войну с величайшим из поэтов Дании.

У Адама Готлоба Оленшлегера (1779–1850) была необычайно счастливая юность. Его отец был смотрителем пригородного дворца; у мальчика был сад для игр, зал для картинной галереи, библиотека для школы. Воображение подтолкнуло его к тому, чтобы стать актером, но его друг Ханс Кристиан Орстед привлек его к учебе в Копенгагенском университете. Он пережил британскую бомбардировку флота и столицы в 1801 году и ощутил на себе влияние норвежского философа Хенрика Стеффенса. В конце концов он достиг своей собственной ноты в «Дигте» («Стихи», 1802), которая положила начало романтическому направлению в датской литературе.

Он продолжил свою кампанию, написав «Поэтические скрипты» (1803), цикл лирических стихов, в которых жизнь Хириста параллелится с ежегодными изменениями в природе. Приверженцы церкви осудили его как еретический пантеизм, но датское правительство выделило ему грант на путешествие по Германии, Италии и Франции. Он познакомился с Гете и, возможно, на его примере научился сдерживать свой романтический субъективизм и сентиментальность. В «Северных стихах» (Nordiske Digte, 1807) он обратился к скандинавской мифологии, написав эпос о путешествиях бога Тора и драму о Хоконе Ярле, который правил Норвегией с 970 по 995 год и вел проигранную борьбу с распространением христианства. Когда Эленшлегер вернулся в Копенгаген (1809), его приняли как величайшего поэта Дании.

Воспользовавшись своей популярностью, он опубликовал ряд наспех написанных работ. Йенс Баггесен публично осудил их как небрежные и некачественные произведения. Разгорелась полемика, в которой Оленшлегер почти не принимал участия; его друзья, однако, горячо защищали его и вызвали Баггесена на дуэль в форме латинского диспута. Тем временем Оленшлегер опубликовал «Helge» и «Den lille Hyrdedreng»; Баггесен был так доволен ими, что приветствовал возвращение «старого Адама».13 В 1829 году Эленшлегер был увенчан лавровым венцом в Лунде Эсайасом Тегнером. 4 ноября 1849 года, в день своего семидесятилетия, он был назван современными поэтами «Адамом нашего Парнаса».