Век невинности

«Я никогда не играл с вами, — произнес он, — и не собираюсь. Но вы и есть та женщина, на которой я бы женился, если б это было возможно».

«Возможно? — переспросила Элен и взглянула на него с изумлением. — И вы говорите это после того, как сами же перечеркнули мое будущее?»

Его не покидало ощущение, что он прокладывает себе дорогу в кромешной тьме, ориентируясь на призрачный лучик света, который маячит где-то вдали.

«Так это я перечеркнул ваше будущее?..»

«Вы, вы, вы! — зарыдала она; губы у нее дрожали, как у обиженного ребенка. — Не вы ли заставили меня отказаться от самой идеи развода? При этом вы указали мне на то, что развод — путь слабых и эгоистичных, не способных принести себя в жертву ради сохранения брака, который ставится в обществе во главу угла, и… ради спокойствия членов семейства, боящихся скандала, как огня! И я пошла на это потому, что вы должны были породниться с моей семьей, потому что боялась причинить вам с Мэй неприятности. Вот почему я сделала так, как вы сказали. И я, — внезапно она рассмеялась — не делала тайны из того, что тем самым хочу помочь вам!»

Она вновь опустилась на софу и согнулась над складками своего пышного платья, как трагическая актриса в кульминационный момент. Молодой человек, неподвижно стоя возле камина, не спускал с нее глаз.

«Боже! — вздохнул он. — Когда я думал…»

«Думали о чем?»

«Не спрашивайте меня!»

Все еще продолжая смотреть на нее, он увидел, как краска снова залила ее лицо и шею. Элен выпрямилась. Смерив Ачера высокомерным взглядом, она сказала:

«Я требую ответа!»

«Ну, хорошо. В том письме, которое вы дали мне, сообщалось нечто такое…»

«В письме моего мужа?»

«Да».

«Его угрозы меня нисколько не пугали! Мне нечего было бояться, за исключением того, что простая формальность могла навлечь неприятности на всю семью, и на вас с Мэй в частности. Прежде всего, мне не хотелось доводить дело до скандала».

«Боже мой!» — вздохнул он снова, закрывая ладонями лицо.

В гробовой тишине они думали о том, что сами того не зная, совершили нечто непоправимое. Ачеру казалось, что могильная плита уже опустилась над ним. Он чувствовал, что даже всесильное время не излечит его бедное, разбитое сердце. Он продолжал сидеть неподвижно, закрыв ладонями лицо, и смотреть в темноту.

«По крайней мере, я сказал, что люблю вас!» — произнес он, наконец.

Из противоположного угла, где она все еще сидела, раздались жалобные всхлипывания, напоминавшие детский плач. Он вскочил и приблизился к ней.

«Элен! Ну, что стряслось? Почему вы плачете? На свете не бывает безвыходных ситуаций! Я же свободен и вас я освобожу!»

Сказав это, он заключил ее в объятия и принялся целовать ее мокрое от слез лицо, которое напоминало ему прекрасный розовый бутон, покрытый каплями росы. Все их страхи и сомнения исчезли без следа, как призраки на рассвете.

Больше всего его поразило то, что его прикосновение оказалось действеннее, чем все те доводы, которые он приводил ей в течение последних пяти минут. Но его поцелуй сотворил чудо: они поняли друг друга без слов.

Элен вернула ему поцелуй сполна, но через несколько мгновений вдруг высвободилась из его рук и, отстранившись от него, поднялась с софы.

«Мой дорогой Ньюлэнд, что должно было случиться, — то случилось. Но это ничего не меняет», — сказала она, стоя у камина и глядя на него сверху вниз.

«С этого момента вся жизнь моя изменится раз и навсегда!»

«Нет, не должна! Вы помолвлены с Мэй Велланд, а я — замужем».

Он тоже поднялся с места, взволнованный и полный решимости.

«Ерунда! Все это — в прошлом. Мы не имеем права лгать самим себе и другим людям. Не будем говорить о вашем браке; но неужели вы думаете, что теперь я смогу жениться на Мэй?»

Она стояла молча, облокотившись о каминную полку. Ачер видел отражение ее тонкого профиля в зеркале, висевшем на стене позади нее. Один из локонов выбился из шиньона и касался ее шеи. Элен выглядела усталой и измученной. Казалось, она даже постарела за это время.

«Не представляю, как вы скажете об этом Мэй. А вы сами-то представляете?» — сказала она после долгой паузы.

Он нетерпеливо пожал плечами.

«Я уже не в силах что-либо изменить».

«Это вы сейчас так говорите, но на самом деле это не так. Всегда кажется, что не так уж просто изменить то, что было давным-давно решено».

«Я вас не понимаю!»

На ее лице изобразилось некое подобие улыбки, но, как ни странно, его выражение от этого никак не смягчилось.

«Вы не догадываетесь, что в одночасье изменили мою жизнь! С первой нашей встречи я знала, что это неизбежно должно было случиться!»

«Неужели?»

«Да. Первое время я не подозревала, что люди сторонятся меня, считая ужасным, испорченным созданием. Теперь мне понятно, почему они отказались прийти на прием к миссис Ловелл Мингот! И я не сомневаюсь, что это вы с вашей матушкой упросили Ван-дер-Лайденов вмешаться. А еще мне совершенно теперь ясно, что вы объявили о своей помолвке на балу у Бьюфортов, чтобы я могла рассчитывать на поддержку не только своего семейства, но и вашего…»

Он засмеялся, и Элен остановилась, но потом продолжала с грустной улыбкой: