Век невинности

«Профессор и его супруга, миссис Эмерсон Силлертон, имеют честь пригласить мистера и миссис Велланд на пати в честь миссис Блэнкер и ее дочерей, которое состоится в среду, 25-го числа. Начало в 15 ч. 00 мин.

Просим ответить как можно скорее!

P.S. Встреча будет проходить по адресу:

Ред Гейблз,

Кэтрин-стрит»

«Боже милосердный!» — воскликнул мистер Велланд, словно вся абсурдность этой записки стала понятна ему только после второго прочтения.

«Бедная Эми Силлертон! Никогда не знаешь, что ее супругу взбредет в голову в очередной раз, — вздохнула миссис Велланд. — Полагаю, он только что узнал, кто такие Блэнкеры!»

Профессор Силлертон был словно шип в нежном теле изысканного нью-портского общества; и этот шип никто не осмелился бы удалить потому, что он рос на ветвистом древе всеми почитаемого рода. Этот человек имел все (или почти все!), по словам окружающих. Его отец приходился дядей Силлертону Джексону, а мать, родившаяся в Бостоне, принадлежала к роду Пеннилоу. И то и другое семейство могло гордиться своим благосостоянием, положением в обществе и родственными связями. «И чего ради, — недоумевала миссис Велланд, — он стал археологом, к тому же профессором?»

В самом деле, ничто не обязывало мистера Эмерсона Силлертона заниматься всеми теми непонятными вещами, которыми он занимался, да еще оставаться на зиму в Ньюпорте! Но, так или иначе, даже если он и вздумал показать спину людям своего круга, ему не следовало «портить жизнь» бедной Эми Дедженит, которая вправе была рассчитывать на лучшую долю и на то, что ее супруг купит для нее экипаж.

Никто из Минготов не понимал, как Эми Силлертон терпела эксцентричные выходки своего мужа, беспрестанно приглашавшего в их дом длинноволосых мужчин и дам с короткой стрижкой. Когда мистер Силлертон отправлялся путешествовать, он брал свою супругу с собой исследовать захоронения Юкатана вместо того, чтобы показать ей Париж или Италию. Но такими уж были эти чудаки, которые, скорее всего сами не осознавали, насколько они отличаются от других членов общества; и когда они устраивали ежегодные «парти на траве» (причем, скучнее не бывает!), почти каждая семья в Клифе, состоявшая в родстве с Силлертонами, Пеннелоу или Дедженитами, выбирала «жертву», которая, после долгого сопротивления, отправлялась на прием.

«Странно, — заметила миссис Велланд, — что они не выбрали для своего очередного „парти“ день, на который намечены скачки или еще что-нибудь! А вы помните, как два года тому назад они устроили прием в честь одного негра? В тот день Джулия Мингот приглашала всех на бал! Хорошо, что на сей раз никаких мероприятий не предвидится. Но, так или иначе, мы должны делегировать кого-нибудь к ним.»

Мистер Велланд тяжело вздохнул и сказал:

«Пошлем одного „делегата“. Три часа — такое неудобное время! Лично я должен быть здесь в половине третьего, чтобы вовремя принять пилюли. В самом деле, какой смысл следовать новейшей методике Бенкома, если не соблюдать при этом всех предписаний? А если я приеду позже, придется пропустить прогулку».

Одна только мысль об этом раздражала его, и он снова отложил в сторону нож и вилку. На его лице, изрезанном глубокой сетью морщин, выступили красные пятна.

«Но ведь нет никакой необходимости в том, чтобы ты ехал на эту встречу! — заметила его супруга с невинным выражением на лице, которое давно превратилось в некое подобие маски. — Я знаю, кому еще можно отослать приглашение на Беливью-авеню. А сама я заеду к ним в половине четвертого и побуду немного для приличия, — чтобы бедная Эми не подумала, что мы пренебрегаем их обществом».

Миссис Велланд с сомнением взглянула на свою дочь и добавила:

«Если у Ньюлэнда уже есть какие-нибудь планы на завтра, вы с Мэй вполне могли бы покататься на пони. Возьмите новое коричневое седло!»

Для семьи Велландов было принципиально, чтобы каждый ее член имел какие-нибудь «планы» на следующий день, и чтобы каждый его час был расписан. Возможность просто «убить время», которой не преминул бы воспользоваться любой меланхолик (в особенности, если ему и дела не было до виста и светской болтовни), полностью ею отвергалась; пустая трата времени вызвала в миссис Велланд такое же отвращение, какое вызывает список безработных у филантропа.

Другой принцип Велландов заключался в том, что они старались, по возможности, не нарушать планов молодоженов. А в данном, экстренном случае на независимость Мэй покушались в связи с острой потребностью мистера Велланда осуществить привычный выезд и отсутствием свободного времени у миссис Велланд.