Век опасности. Обеспечение безопасности Америки в эпоху новых сверхдержав, нового оружия и новых угроз

Со временем, по мере роста американских и советских ядерных арсеналов, внимание переключилось на управление соревнованием таким образом, чтобы оно было более стабилизирующим, а не менее. Особое внимание было уделено поиску способов отучить одну из сторон рассматривать возможность внезапной атаки с целью выведения из строя - известной в то время как "болт из синевы" - и внести больше предсказуемости в гонку вооружений. Это привело к заключению ряда договоров, контролирующих рост запасов оружия, ликвидирующих определенные классы оружия, ограничивающих оборону против баллистических ракет, запрещающих испытания ядерного оружия и, что очень важно, ограничивающих распространение ядерного оружия и связанных с ним технологий. Это привело к появлению целого супа аббревиатур, таких как SALT, START, ABM, INF, CTBT и NPT. Почему все это имеет значение, кроется в заумной логике холодной войны. Огромная разрушительная сила ядерного оружия означала, что каждая сторона боялась разоружающего нападения - нападения другой стороны, которое уничтожало ее способность к ответным действиям и потенциально уничтожало ее промышленный потенциал и способность к управлению. Идея о том, что для сдерживания другой стороны будет достаточно ста или двухсот единиц оружия, работала только в том случае, если обе стороны были уверены, что эти сто или двести единиц оружия, а также политическое и военное руководство, необходимое для организации ответных действий, выдержат нападение. Ни у одной из сторон такой уверенности не было, поэтому обе стороны продолжали создавать дополнительные вооружения. Хотя иногда говорили, что дополнительное оружие понадобится только для "разгребания завалов", то есть для повторного нападения на уже атакованные цели, существовало скрытое обоснование того, как будет использоваться дополнительное оружие. Контроль над вооружениями был противоядием от гонки вооружений.

Упор на контроль над вооружениями породил совершенно новую группу экспертов, многие из которых были гражданскими лицами, которые генерировали идеи, участвовали во встречах и конференциях и занимались кропотливой работой по заключению соглашений о контроле над вооружениями. Из этих кадров возникло множество новых персонажей и личностей, включая Генри Киссинджера, который был профессором Гарварда, активно участвовавшим в раннем диалоге по контролю над вооружениями, прежде чем он перешел к своей более известной роли советника по национальной безопасности и государственного секретаря при Ричарде Никсоне и Джеральде Форде и советника всех последующих президентов. Другие, такие как Збигнев Бжезинский, советник по национальной безопасности Джимми Картера, и Брент Скоукрофт, советник по национальной безопасности Джорджа Буша-старшего, были продуктами той же системы. Ближе к настоящему времени Кондолиза Райс и Стивен Хэдли, советники по национальной безопасности Джорджа Буша-младшего, имели опыт работы в более широком сообществе по контролю над вооружениями. Эштон Картер, министр обороны при Бараке Обаме, также был продуктом сообщества по контролю над вооружениями.

Новые центры появились в таких крупных университетах, как Гарвард, Йель, Принстон, Колумбия, Массачусетский технологический институт, Стэнфорд и Джонс Хопкинс. Требовалось образование по новым специальностям, и университетские программы отвечали на более широкий сигнал рынка. По мере того как машина становилась все больше и сложнее, университетская система была готова готовить кадры, которые требовала машина. Все это стало частью большой системы национальной безопасности.

Со временем накапливались различные уроки, полученные в результате ряда неудач и успехов. Каждый из них в какой-то мере привел к перенастройке механизмов предупреждения и действий. Не столько капитальный ремонт, сколько ряд важных изменений, которые имели долгосрочные последствия, эти успехи и неудачи заполнили страницы аналитических исследований холодной войны, а теперь и истории холодной войны. Мы сосредоточились на рассмотрении этих успехов и неудач, чтобы проиллюстрировать влияние, которое они оказали на механизмы предупреждения и действий, и то, как они в совокупности привели нас к нынешнему моменту.