Век стронга недолог

– А мы и так все мертвы, – хохотнул Мушкет. – Или ты хочешь жить вечно? Поверь, я встречал тут людей, которые прожили больше тридцати лет, некоторые из них жутко устали от этого места и от вечной зрелости. Они остановились, им надоело бродить по бесконечным кускам миров, это утомляет. Я тут живу по местным меркам прилично, почти пять лет. И тоже начинаю скучать. Этот поход – один из способов развеять скуку.

– Мне о скуке говорить рано, – хмыкнул Ампер, – третий месяц пошел. Я еще толком ничего не видел.

– Я тебя не заставляю. Не хочешь, не ходи. Но ты бы мне очень пригодился. Если пойдешь, будем считать, что я тебе должен.

– Мушкет, как не смешно это звучит, это я тебе должен, тогда в лесу ты спас мне жизнь.

– Не считается, – покачал головой вольный стронг, – ты тоже спас мне жизнь, убив ту шуструю псину.

– Ну, давай не меряться услугами. Я же сказал, подумаю, надо все с Риной обсудить. Честно говоря, я не понимаю, зачем ей этот вояж. По сути, она решила все за меня. А обсудить, как так вышло, времени не нашлось.

– Может она хочет уйти? Там не так уж далеко да места обитания ее внешников.

– Думаешь, после провала операции моего двойника ей есть ход назад? – поинтересовался Ампер. – Не знаю, был ли за ним контроль, но если действия отслеживают, я на месте начальства снял бы голову и погоны с заигравшегося генерала. Людей угробил, технику дорогую потерял безвозвратно, сам подох, задание не выполнил.

– Пожалуй, ты прав. Если и живой остался, то наверняка без теплого места. Ладно, поехали отсюда, а то Паук вон как косится.

И точно, на крыльце стоял лысый с паутиной на гладкой кожей и пристально наблюдал за УАЗом.

– Похоже, он слышал весь наш разговор, – подвел итог Ампер. – Если так, это нехорошо.

УАЗ тронулся с место, провожаемый пристальным взглядом Паука.

– Ты понимаешь, что они попытаются убить всех посторонних?

– Конечно понимаю, но сделают это так, чтобы никто на них не подумал. Институт – уважаемая контора. Про них много гадостей рассказывает, но без доказательств – это все байки. Валить нас в затылок, поставив на колени, они точно не будут, они придумают что-то еще. Их задача – остаться белыми и пушистыми.

– А как твой дар? – вспомнил рассказ Звездочета Погорелов.

– А я все думал, когда ты спросишь? – ухмыльнулся Мушкет. – Он работает немного не так. Я не читаю будущее, я просто вижу, когда в мою сторону от человека исходит реальная опасность. Но она тут повсюду, поэтому с ним очень тяжело работать. У твоей подружки дар работает в реальном времени, а у меня наперед. Так вот, я знаю, что опасность мне грозит от тех, кто идет со мной. Или ты думаешь, я хожу один от большой любви к разговорам с самим собой? Нет, я хожу один потому, что не люблю разочаровываться в людях. Например, один раз я шел вместе с рейдером, и тут у меня так засвербило, что понял, еще немного, и сдохну. Я затормозил, пытаясь понять, что происходит, а он растяжку сорвал… Слава Богу, меня дерево прикрыло.

– Но это же хорошо, – не понял Ампер.

Мушкет отрицательно покачал головой.

– Хорошо – когда ты чувствуешь опасность пару минут, десять. Я же чувствую всегда. Это проклятье. Поэтому я люблю ходить один. Я не люблю стабы, поскольку, стоит мне приблизиться к человеку на пару метров, моя интуиция начинает впахивать, просчитывая, если я буду находиться с ним рядом, сдохну или все обойдется.

– Мда, если с такой позиции смотреть, то проще повеситься.

Мушкет хмыкнул.

– Тут Стикс, а не пляж в Крыму. Каждый день есть десяток способов сдохнуть.

– Где те пляжи? – грустно заметил Ампер. – Там сейчас все фонит радиацией на двести километров. Собирался перед войной съездить, да так и не успел.

– Из плохого мира ты пришел.

– Из обычного: дружили, ругались, воевали, мирились. Все, как у всех. О, тормози, я приехал, вон Рина в кафе сидит.

– Не торопись, – улыбнувшись, попросил Мушкет, останавливаясь метрах в десяти от кафешки, – сейчас будет шоу.

– И то верно, – согласился Ампер, откинувшись на спинку и с интересом наблюдая за впечатляющим бугаем, который тащил не менее впечатляющий букет алых роз, не меньше сотни, а то и больше.

– Миллион, миллион, миллион алых роз, – напел Мушкет голосом, которым только в мясном ряду говядину продавать.

– Умоляю, не пой больше, – на полном серьезе потребовал Погорелов. – Начинается.

Бугай наконец попал в поле зрения Рины и, теперь, повернувшись, Ампер смог увидеть его лицо – нос типа клюв с горбинкой, курчавые волосы, немного смуглая кожа. Этакий знойный мачо, которого Погорелов мысленно окрестил «итальянцем».

Это был очень дерзкий подкат. Бугай осыпал девушку цветами в прямом смысле. Бывший прапорщик так и не понял, почему руки «кавалера» разжались, и букет, за который было выложено немало гороха, рассыпался на стол и на колени блондинке.

– Твоя работа? – глядя на хохочущего от души Мушкета, поинтересовался Погорелов.

– Конечно, моя. Я смотрю, ты сидишь, ничего не делаешь, а тут такой мачо. Думаю, сейчас уведут красавицу, вот и решил другу помочь.

Ампер усмехнулся.

– Надо отдать должное моему сопернику, его не сильно сконфузило происшествие.