Век "Свободы" не слыхать. Записки ветерана холодной войны

В конце октября появилась первая достоверная информация о том, что упоминавшийся мною в предыдущих главах книги сын Абдурахмана Авторханова Тимур задержан за незаконный переход российской границы и уже несколько месяцев содержится в следственном изоляторе МВД Дагестана, в Махачкале. Я прекрасно понимал состояние тяжело больного отца, который мог умереть и так и не увидеть сына. Я очень уважал старика Авторханова и не мог отказать ему в помощи, хотя дело это касалось Чечни. Вместе с бывшей супругой Тимура Ларисой (законная жена-немка и слышать о муженьке ничего не хотела, такие вот у них "брачные узы") мы обратились в Генпрократуру России. Откуда пришел ответ, что немецкий гражданин Георгий Кунта (Тимур по паспорту носил эту фамилию) за ними не числится. В недоумении "разводило руками" и германское посольство в Москве. Лариса, как и я сам, раньше тоже работала на "Свободе". Мы позвонили в Прагу. Удивительное дело! Не мы от радио "Свобода" получили нужную нам информацию, совсем наоборот - радио "Свобода" впервые от нас узнало, что сын Авторханова находится под следствием в Махачкале. Надо же, каких "зияющих высот" после тотальной "шустеризации" достигла их хваленая журналистская оперативность в Праге!

Посоветовавшись с Ларисой и семьей Авторханова, я решил обратиться за помощью к Мананникову. Когда-то я познакомил Тимура с Алексеем. Леша, выслушав меня, отдал помощнику распоряжение связаться с директором ФСБ Барсуковым и непосредственно с МВД Дагестана, попросив перезвонить через неделю. В следующем разговоре он дал понять, что меру пресечения Тимуру могут изменить, переиграв статью УК о "нарушении госграницы" на "нарушение паспортного режима", а это в лучшем случае не срок, а крупный денежный штраф. Более того, свое поручительство в деле готов дать и известный дагестанский поэт Расул Гамзатов. В общем, мне необходимо прилететь и привезти деньги для уплаты требуемого штрафа, а сам он, Алексей, займется подготовкой соответствующих документов для консульского отдела посольства ФРГ. Лариса собрала деньги, попросив передать их лично в руки ее брату Володе, я заказал билет и снова очутился в морозной Москве - к самому концу предвыборной кампании.

Из "Шереметьева" я сразу поехал домой к Игорю, попутно застолбив для себя квартиру в районе Сущевки, которую снимал летом. Братан предупредил меня, чтобы на встрече с московским чеченом Адамом, троюродным братом Тимура, я вел себя осмотрительно. Я объяснил, что мне от того нужны всего лишь кое-какие документы для Мананникова и домашний телефон Хазбулатова, да и в "гости" я пойду не один, а с сыном Володи Пластуна, раз Шавров на дежурстве. Если что, он по "оперативке" муровскую ГНР вызовет.

Моя собственная куртка почему-то в самолете подмокла (бутылку, что ли, я на нее опрокинул?), и идти в ней на мороз означало обречь себя как минимум на воспаление легких. Игорь предложил мне свою, камуфлированную. Я натянул ее и чуть не упал - куртка оказалась тяжелой. Но грела она не хуже "буржуйки".

Адам, завидев меня в такой экипировке да еще на пару с ментом, решил было, что его пришли брать, но недоразумение быстро уладилось. Разговор, правда, получился несколько натянутым. Он знал, что я привез деньги, однако, памятуя о просьбе Ларисы, я резко отмел всякие предложения о передаче их ему, взял требуемые документы, телефонный номер Руслана Имрановича и с достоинством откланялся. На хвост нам чечены никого не сажали, прекрасно отдавая себе отчет в том, что с МУРом "шутки на полхрена в желудке".

Передав деньги брату Ларисы, который должен был отнести их в посольство ФРГ (сам я туда не собирался), я вдруг обнаружил, что практически нахожусь рядом с "избирательным штабом" Скокова - Лебедя и подбил Андрюху зайти туда и проведать моих старых приятелей Валеру Борисенко и Серафима Юшкова. Там я узнал, что хотя возглавляемая ими партия в Думу и не прошла, лично Александр Лебедь все же стал депутатом. (Позже Бороисенко и Юшков рассказали мне, что отблагодарил он своих помощников прямо-таки по-генеральски. Дескать, мужики, депутатом я стал, а вы мне больше и на хрен не сдались.)

На следующий день я был разбужен звонком из посольства Германии. Сотрудник консульского отдела посольства ФРГ по имени Конрад (все "дипломаты" почему-то страдают одной и той же формой амнезии - забывают называть еще и свои фамилии) попросил меня привезти в посольство документы из комитета по международным делам Совета Федерации от господина Мананникова. (Я что, теперь еще и за посольскую фельдъегерскую службу пахать обязан?) Чуть помедлив, я согласился. Потом спросил сам:

- Конрад, неужели вы столько времени не имели понятия, что гражданин ФРГ Кунта-Авторханов содержится в российской тюрьме?

- Господин Коновалов, мы вам очень благодарны за помощь, но, вы знаете, у нас по спискам еще несколько десятков таких лиц,- доверительно сообщил немецкий дипломат.

- Следует ли это понимать как предложение о совместной работе? спросил я с легким оттенком юмора в голосе.