Век "Свободы" не слыхать. Записки ветерана холодной войны

Дед успел выпустить первый том воспоминаний "В годы военные". И надо отдать должное записывавшему их "литобработчику": он не сгладил живой голос своего героя. Даже таких примечательных подробностей, что на параде в Куйбышеве в самые крутые дни 41-го Калинин-де выступал без микрофона - да прежде "и в Большом театре им не пользовались". Жаль, что туда не попали по причинам времени (добавление про то, что автор, любитель музыки, имел возможность сравнить и с "Гранд опера", будучи послан в Испанию в качестве "добровольца"). И еще обиднее - нет крайне точного штриха эпохи: на столе перед "посылкою кругом Европы" осталась лишь лаконичная записка: "Вернусь". Но счевшие пропавшего в одночасье соседа напуганные сожильцы перестали здороваться с его женою и дочерью.

И последний случай из книги. Свежую сибирскую дивизию спешно перебросили в самый тяжелый час под Тихвин. Комдив по своей еще не раз оказавшей себя бесшабашной храбрости - потом в Сталинградской битве он выехал, например, нарушая все уставы, впереди наступающих и захватил десятки немецких танков,- оборудовал себе пункт управления прямо в кроне сосны по-над рекою Волхов. Но озаботился, естественно, полевой связью. По команде докладывают: "С вами хочет говорить товарищ Иванов". Подумав, что это кто-то из армейского штаба, полковник Кошевой взял трубку и услыхал на том конце провода до страсти знакомый картавый голос Сталина: "Ты знаешь, где стоишь? Напротив - аракчеевские казармы. Завтра они должны быть наши!" Военные в таком случае отвечают "Есть!" Приказ был выполнен, а последовавшее освобождение самого Тихвина осталось в учебниках истории как первое успешное наступление русских в 1941 году. Вслед за тем началось и контрнаступление под Москвой. Вызвав перед новым назначением уже генерала Кошевого, Верховный Главнокомандующий изрек: "Говорят, ты никогда не отступал". И этот приказ был выполнен Петром Кошевым до конца самой жизни.

Глава 5

ПЕРВЫЕ КОМАНДИРОВКИ: ЗГВ И МОСКВА

ЗАПАДНАЯ ГРУППА ВОЙСК

БАЗА ВВС В МАЛЬВИНКЕЛЕ

Осенью 91-го в Бонн с официальным визитом прибыл тогдашний министр обороны Советского Союза маршал авиации Евгений Шапошников. Основное внимание на упомянутых переговорах, конечно же, уделялось статусу бывшей ГСВГ, которую спешно переименовали в Западную группу войск, и вопросам того, какую сумму в твердой валюте немецкие бюргеры готовы выложить из своих карманов за ее скорейший и окончательный уход из объединенной Германии. Конечно, на командировку в Бонн я не особенно рассчитывал да и, к слову сказать, "наших" туда никогда особенно-то и не приглашали. Мой же командировочный опыт на то время ограничивался только выставкой "Конверсия-90", проходившей к тому же и в Мюнхене, так что особенно далеко ехать не пришлось. Поэтому я с большим энтузиазмом ухватился за предложение пресс-центра ЗГВ прислать на базу российских ВВС в Мальвинкеле корреспондента "Свободы".

Со мной Матусевич отправил и некоего Манхайма. Последний числился на РС в качестве звукооператора, но не оставлял попыток подвизаться к той или иной программе и как пишущий автор. Вот только по части русского языка возникали проблемы: что ни строчка, то "калька" с немецкого, а может, и с родственного ему языка идиш. Но это, как говорится, мелочи. "Товарищ" был услужлив до подхалимажа (обычные повадки стукача), а его так называемый русский в конце концов можно было и подредактировать. Куда сложнее было редактировать пустопорожние вопросы, которые он к месту и не к месту рвался задавать. Упоминаю его лишь ради исторической справедливости, ибо с этим самым Манхаймом довелось мне побывать в ЗГВ еще раз, уже в августе 94-го, на выводе последней российской воинской части - Берлинской мотострелковой бригады.

Как бы там ни было, но "добро" на командировку было дано, и я на всякий случай запасся собственной звукозаписывающей аппаратурой, дабы не во всем зависеть от упомянутого Мана, который ко всему еще и Хайм. Дальнейшее развитие событий показало, что интуиция и здесь меня не подвела. До Мальвинкеля мы добрались почти без приключений и довольно быстро. Единственное - пришлось немного поплутать после Магдебурга. Дорожных указателей на базу российских ВВС, понятно, не существовало. Не скрою, эта часть Восточной Германии произвела на меня одновременно и гнетущее и в чем-то приятное впечатление. Ощущение было такое, что я попал в Советский Союз временем расцвета так называемого застоя. Вот только типовые коробки домов в том же Магдебурге были в более худшем состоянии, чем в наших провинциальных городах. Потом, конечно, с появлением вывесок и фонового шума улиц, ощущение это пропало, хотя спустя почти два года я вновь испытал схожее чувство уже в Восточном Берлине, напомнившем мне Москву.