Век "Свободы" не слыхать. Записки ветерана холодной войны

От генерала Ниязова я узнал, что неподалеку от штаба, на "Войковской", находится ресторан "Таджикистан" с прекрасной памирской кухней, и пообещал посетить это заведение, что и сделал на следующий же день. Ресторан действительно оказался выше всяких похвал, особенно после моей невзначай оброненной фразы о том, кто мне его порекомендовал. Иншалла! Воистину велика и неисчерпаема мудрость Востока, как и его щедрость.

В штабе КВС я взял еще два интервью - у генерала Леонида Ивашова и контр-адмирала Александра Мочайкина. С ними я мог позволить себе и выпить в располагающей к тому обстановке и в свободное от службы время. Начальник штаба Виктор Самсонов не возражал, если это происходило в неслужебное время, а я, если помните, дал ему твердое обещание не спаивать офицеров, находящихся на службе. Еще в те дни я познакомился и поговорил в неформальной обстановке с начальником разведуправления штаба генерал-майором Владимиром Козловым. Мой старый знакомый генерал-полковник Борис Пьянков в структурах штаба уже больше не числился, после командования миротворческими силами (201-я МСД ВС России) в Таджикистане его уволили в запас. Серафим Юшков, когда в очередной раз мы пришли к нему с полковником Чебаном, представил меня сидевшему у него в кабинете средних лет мужчине в гражданском. Так в мою жизнь вошел еще один очень близкий мне теперь человек - Валерий Викторович Борисенко, в прошлом выпускник "Рязанки", полковник Воздушно-десантных войск. Он тоже дал согласие писать для программы "Сигнал", и без его участия "чеченские выпуски" 95-го просто никогда не смогли бы выйти в эфир, а я сам никогда бы не познакомился с еще одним теперь тоже очень близким и дорогим мне человеком - одним из сыновей дяди Васи, Героем России, полковником Александром Маргеловым.

Когда в кабинете мы остались только вчетвером, я опрокинул в себя стакан и, собравшись с духом, коротко рассказал о моем недавнем "приключении" в секретариате СБ. Мужики понимающе кивнули. Валера Чебан пообещал прислушаться к материалам Елистратова и как генштабовский специалист и военный ученый попытаться понять, в чем проблема. В Службе внешней разведки я мирно пообщался с полковником Кобаладзе, который в этот раз вручил мне распечатки двух открытых доктринальных документов, подготовленных пресс-бюро СВР. Тогда же я увидел в стенах особняка в Колпачном переулке (на сегодняшний день у пресс-бюро СВР уже другой адрес) легенду советской разведки, бывшего начальника Управления "С" (нелегальная разведка) генерала Вадима Кирпиченко, фактически спасшего дипломатическое лицо Советского Союза во время далеко не бархатного "развода" в 60-е годы с египетским президентом Камаль-Абдул "на всех Насером". К сожалению, пообщаться с генералом Кирпиченко мне не удалось.

В один из декабрьских дней мы с Игорем Морозовым выбрались "в люди", посетив уютный шалман в ЦДЛ и Студию военных писателей. Виктор Верстаков познакомил меня со своими коллегами и с зашедшим "на огонек" Иваном Фотиевичем Стаднюком. Почти весь вечер я не отходил от Ивана Стаднюка. Мы договорились, что в следующий приезд я сделаю с ним интервью для РС (меня особенно интересовали не только его разговоры со Сталиным, но и дружба с другим Иваном - Кожедубом). Стаднюк не возражал, но заметил, что на "Свободе" его считают "сталинистом".

- Знаете, Иван Фотиевич, я - не вся остальная "Свобода", да и в конце концов некоторым сионистам на РС не мешало бы вспомнить слова их любимого "папашки" Черчилля о том, что Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой.

- Да, я с вами согласен, вместо того чтобы разобраться по-человечески, с ним после смерти поступили по-свински, как будто своей стране и народу он принес только зло. Я ведь разговаривал с Иосифом Виссарионовичем, вы, наверное, читали...

Я утвердительно кивнул, не забывая при этом наполнить стаканы. Звякнув посудой, мы выпили. К сожалению, моим надеждам провести интервью с одним из любимых и уважаемых мною русских писателей не суждено было сбыться. Иван Стаднок скоропостижно скончался после распоряжения МО РФ о закрытии Студии военных писателей и отказа министра Грачева принять его. Витя Верстаков подготовил к кончине Ивана Фотиевича материал, который у меня буквально "вырвала из рук" и дала в своей программе по национальным вопросам Елена Коломийченко - для нее он был уважаемым украинским писателем. Вот только для министра обороны Грачева Иван Стаднюк оказался "назойливым стариком", от которого тот попросту отмахнулся.