Век золотых роз

«И в это время ты уже должен был быть далеко, а я бы бросил голову в камин, – синх с ухмылкой посмотрел на элеана, – что ж, дружок… Вы просчитались. Теперь ты отсюда уже не выйдешь. А я – я узнаю то, что мне было всегда интересно… каким это образом ваша братия выкидывает подобные трюки».

Он вновь склонился к Тарнэ, намереваясь отволочь того в зал Жертв – конечно, не для того, чтобы вонзить ритуальный нож в трепещущее сердце, вовсе нет… Только попугать, вынудить рассказывать о том загадочном Храме.

«И ты полагаешь, что душа твоя не проклята?»

Шезру прошиб ледяной пот, руки затряслись. Шейнира… Это была она, ее мягкий, вкрадчивый голос… Богиня сама заговорила с Отступником!

И следом – тяжкое шевеление где-то далеко внизу. Взметнулся мрак, словно потревоженный большой рыбой ил, потянулись липкие щупальца вверх, к Эртинойсу.

Шезра стиснул зубы.

– Замолчи. Тебе меня не напугать. А что… что до твоего избранника – пусть еще попробует сюда войти!

Шейнира замолчала. Но старому синху все казалось, что сквозь толщу породы доносится до его слуха сухой шелест змеиного хвоста по камням.

– А, пропади все пропадом, – выдохнул Шезра.

И, затянув туже пояс альсунеи, поволок элеана вниз, в зал Жертв. По пути Шезра запоздало подумало том, что следовало бы для начала связать Тарнэ крылья, потому что они то и дело разворачивались и цеплялись то за угол, то за выступ стены; пришлось пожертвовать поясом, зато тянуть по полу безвольное тело стало проще. А еще старого синха немного смущало то, что на лестнице элеан пересчитал затылком все ступени.

«Надеюсь, это не попортит ему память, – подумал Шезра, – а ритуальные ножи, пожалуй, легко ее освежат!»

Он выпрямился, разогнул ноющую поясницу. До зала Жертв осталось совсем чуть-чуть, еще одно маленькое усилие – и элеан окажется прикованным к одному из алтарей.

«И тогда-то, птичка, ты мне все выложишь!»

Шезра даже потер руки в предвкушении занятной беседы с адептом Дракона, Стерегущего Время. Слишком много тайн скопилось за толстыми стенами Храма, и, пожалуй, самое время поделиться ими с кем-нибудь еще… С кем-нибудь мудрым, вроде Шезры. А как же иначе?

Все получилось просто идеально: Тарнэ, прикованный к алтарю Шейниры так, что вряд ли сможет шевельнуться, и он, Шезра, на раскладном столике перебирающий ритуальные ножи всех форм и размеров.

«Наверное, я выгляжу внушительно». – Он даже позволил себе самодовольную ухмылку. Конечно, годы не прошли бесследно, но Шезра хорошо помнил, как действовал на жертв вид синха с устрашающего вида фигурным ножом.

И тут – он вздрогнул – вновь подала голос Шейнира:

«И ты собираешься его резать на куски, а, Шезра? Но ты ведь в свое время ринулся в бой с этим злом Эртинойса! Как же так?»

– Замолчи! – взвизгнул Шезра. – Я… я не буду тебя слушать, ясно? Все, что ты говоришь – ложь, ложь и еще раз ложь!

Он даже заткнул уши, но шелестящий смех Темной Матери назойливо вползал в сознание, отдавался зудящей болью в висках. Богиня, даже находясь в заточении, все-таки сумела найти дорожку к Отступнику и теперь, похоже, развлекалась.

– Я тебя не слышу, не слышу, – пробормотал Шезра, сосредоточенно перебирая ножи.

На удивление, Шейнира замолчала, выжидая.

– Так-то лучше, – пробормотал синх, – я не позволю тебе…

И тут он понял, что элеан пришел в себя. Не только открыл глаза, а даже успел убедиться, насколько надежно прикован к алтарю. Шезра взял один из ножей, подошел поближе, чтобы сын сумеречного бога имел возможность рассмотреть как следует фигурное лезвие.

Взгляд Тарнэ на мгновение прилип к оружию в руках синха, затем метнулся к лицу Шезры.

– Благодарность синха, – прохрипел элеан, – этого стоило ожидать.

Синх широко улыбнулся, демонстрируя то, что осталось от когда-то белых и довольно острых зубов.

– Ты не прав, Тарнэ. Если бы ты честно выполнил мой заказ, моя благодарность и в самом деле не имела бы границ. Но что я вижу? Голова якобы убитого синха исчезает прямо со стола, а якобы прибившийся к шайке Мен-Роя элеан оказывается одним из адептов Храма Дракона. Нет, нет, не возражай. Может быть, я и стар, но еще не выжил из ума… Что прикажешь с тобой делать?

И Шезра, дабы произвести должное впечатление, провел пальцем по лезвию ножа.

В аметистовых глазах Тарнэ мелькнуло нечто, отдаленно напоминающее страх, но видно, элеан был крепким орешком – мгновенно взял себя в руки и даже презрительно ухмыльнулся:

– Тебе не следует делать того, что ты задумал, синх, – спокойно сказал он, – и лучшим решением будет отпустить меня, что и советую сделать.

Шезра пожал плечами.

– Видишь ли, уважаемый Тарнэ… Решения принимаются не для того, чтобы их менять. И я, проживший не одно столетие, теперь горю желанием узнать от тебя: а чем, собственно, занимаются смертные в стенах Храма Дракона? Я любопытен, Тарнэ. Мне интересно, как это получается: отрубленная голова синха испаряется… И осмелюсь предположить, что тебе известны и прочие маленькие хитрости тех, кто поклоняется Дракону.