Век золотых роз

– Ты, – он кивнул Элхаджу, – поднимайся. Владыка желает с тобой говорить.

Синх вздохнул. Шейнира побери этого недалекого ийлура! Неужели еще захотелось предсказаний?

Он поднялся, накинул теплую куртку.

– Я готов.

– Да пребудет с тобой дар, – пробасил ийлур. Затем, обернувшись к Аль-Мааш, добавил: – Ты тоже должна его сопровождать. Слишком темно, я не хочу его упустить, ежели он вздумает бежать.

Ийлура только хмыкнула:

– Слишком темно. Слишком опасно. Может быть, он и синх, но Фэнтар еще не отобрал у него разум.

С тем и пошли, причем Аль-Мааш крепко держала Элхаджа за локоть.

«Сбежишь от вас, как же», – уныло подумал синх.

Но, оказавшись вне теплого шатра, Элхадж понял, что в такую погоду побег был бы прямой дорожкой в царство Шейниры. Буря ярилась так, что, казалось, каждый следующий порыв ветра будет последним для зеленых пирамидок шатров. В кромешной тьме ледяной ветер хлестал по лицу, швыряясь колючим снегом. На зубах захрустел невесть откуда взявшийся песок – тут Элхадж догадался, что буря принесла с собой не снег, а пыль, поднятую где-то на востоке. И, естественно, кромешная тьма окутала стойбище – впереди идущий ийлур пробирался почти на ощупь, вытянув вперед руку.

– Стой! – надрываясь, прокричала Аль-Мааш. – Пришли! Глаза открой, что, ослеп?

Кочевник обернулся к Элхаджу. Запорошенные пылью глаза его слезились, ийлур щурился, то и дело тер их, но от этого становилось только хуже.

– Иди же, владыка ждет, – с трудом расслышал Элхадж.

А в следующее мгновение ийлур сгреб его за шиворот и, точно котенка, сунул внутрь шатра, даже не озаботившись перед этим отдернуть край полога.

Шершавая шкура щера прошлась точильным камнем по щеке, в лицо дохнуло жаром и запахом свежезажаренного мяса. Элхадж торопливо протер глаза – так и есть: владыка степей Тхо-Ра возлежал на шкурах и предавался развлечению, которое, судя по всему, было любимым. То есть ел.

Синх счел нужным раболепно поклониться – пусть себе думают, что он послушен, как ягненок.

– Великий Тхо-Ра пожелал меня видеть?

Ийлур вытер пальцы о кусок полотна, ухмыльнулся:

– Да, пожелал. Я вижу, ты и сам этому рад, презренный синх – что ж, это хорошо.

Он поднялся, прошелся по шатру и остановился перед Элхаджем. Синх съежился, глядя на нависшую над ним живую гору мускулов; оказывается, он едва доставал Тхо-Ра до подбородка…

«Одной рукой мне шею свернет, как цыпленку». – Мысль промелькнула и исчезла, запутавшись в предположениях, отчего владыка захотел повидать синха в столь поздний час.

Тхо-Ра задумчиво теребил ус, рассматривая пленника. Затем вдруг положил Элхаджу на голову руку, развернул лицом к свету.

– Скажи-ка, предсказатель… Ты в самом деле видишь то, что предрекаешь?

Элхадж выругался в душе и еще раз мысленно пожелал владыке степей как-нибудь свалиться со щера.

– Э… образы являются мне, – выдохнул синх. Ему до смерти хотелось стряхнуть со своей головы огромную пятерню, но – понимал, что это чревато самыми неприятными последствиями.

– Смотри мне в глаза, ящерица, – прошипел Тхо-Ра, одновременно усиливая давление на череп Элхаджа.

Тот послушно взглянул в черные глаза-щелки, мимоходом отметил, что щека ийлура подергивается.

– Но я вижу только образы, – сказал Элхадж, – ты столь велик, что должен знать… Каждый видит в предсказании свое.

Тхо-Ра удовлетворенно хмыкнул и шагнул назад; синх вздохнул и невольно покрутил головой, словно пытаясь убедиться: а не свернули ли ему шею?

– Значит, ты, проклятое дитя Шейниры, хочешь сказать, что твое дело – увидеть, а мое – истолковать с помощью Фэнтара?

Элхадж низко поклонился.

– Именно так, о владыка.

Ложе угрожающе заскрипело под весом ийлура. Тхо-Ра, подперев кулаком голову, задумчиво смотрел на синха, и в его черных глазах плясали, отражаясь, огненные искры.

– Скоро я получу доказательства, – произнес кочевник, – и горе тебе, синх, если ты солгал. Я ведь ни разу не слышал о том, чтобы синхи умели предвидеть будущее.

Оба сердца Элхаджа на миг замерли.

«Значит, он догадывался с самого начала? Тогда… К чему весь этот балаган?»

– Я надеюсь, что все мной предсказанное сбудется, – с поклоном проговорил Элхадж.

– Это будет хорошо, синх, для тебя. Потому как если я не увижу Черного Убийцу, висеть твоей голове у входа в мой шатер.

Элхадж снова молча поклонился. Знать бы еще, кто такой этот Черный Убийца… Истинно говорят: язык мой – враг мой.

– А теперь пошел вон, ящерица. Аль-Мааш, надеюсь, хорошо справляется с поручением?

– Несомненно, владыка.

И Элхадж уже было повернулся, чтобы уйти; нырнуть под хлещущий ветер казалось более приятным, нежели беседовать с Тхо-Ра… Но уже на пороге услышал бас ийлура:

– Да, я хочу тебе сообщить радостную весть, синх. Я освободил тебя от твоего хозяина-северянина. Теперь ты принадлежишь мне и больше его не увидишь. Ты доволен?