Веха

– Так, а где я мог это увидеть? – в свою очередь удивился я, не обижаясь на Аню. – Очень красиво!

Чуть в стороне от нас располагалась церковь, которая стояла за высоким забором, с очень высокой колокольней. Она впечатляла размером и высотой, но Аня не дала мне возможности хорошо её рассмотреть.

– Ну, чего застыл? Пойдём по аллее пройдёмся, и выйдем через центральный вход! – дёрнув меня за рукав, произнесла Аня, улыбаясь. – Надо идти, а то парни будут нервничать, да подумают ещё чёрт те что!

Я последовал за ней, посматривая по сторонам. Аллея была почти вся липовая, и как раз в этот период липы начинали цвести.

– А у вас в деревне церковь есть? – спросила меня Аня, повернувшись ко мне.

– Не! У нас маленькая деревня, даже в Беловске, где колхоз, и то нет! – ответил я, улыбнувшись и продолжил. – Мы в Супрягино ездим, или ходим по праздникам, там есть церковь, но меньше, чем у вас! Да и что нам церковь? Только бабки и ходят туда! Мать моя, правда, старается ходить по праздникам, но отец ругается, хотя сам же и возит её!

– Моя мать очень набожная! – засмеявшись, воскликнула Аня. – Отец даже и не думает её удерживать! А мне так всё равно, Бога-то нет! Ну, старые люди они же никому не мешают, пусть ходят!

– Знаешь, Аня! Никто не знает, есть Он, или нет! – сказал я задумчиво. – Ведь до революции все веровали, и вдруг прозрели! Такого не бывает!

– Что ты такое говоришь, Павел? – вдруг остановилась Аня, и повернулась ко мне. – Ты же комсомолец! Как ты можешь так говорить?

– Господи! Аня! Да какая разница, верует кто, или нет? – воскликнул я и улыбнулся ей. – Если человек верует, так он что, будет хуже не верующего? Какая чушь!

Аня промолчала, внимательно посматривая на меня, а затем, молча, взяла меня за руку, и побежала к выходу со сквера, увлекая меня за собой.

Выбежав из сквера, мы также перебежали дорогу, и направились к большому зданию, возле которого толпились люди. Возле входа мы заметили Ивана с Павлом, которые с нетерпением поджидали нас.

– Ну, где вас носило? – недовольно пробурчал Иван, посматривая на нас. – Через десять минут начало сеанса, а вы где-то блудите!

– Слушай! А как это тебе удалось так быстро взять билеты? – искренне удивилась Аня, увлекая меня за собой в здание кинотеатра.

– Ты что забыла, что мы местные? – в свою очередь удивился Иван. – Да у меня полгорода знакомых, вот и взяли нам четыре билета!

Народу действительно было очень много. Все куда-то щемились, не обращая внимания на недовольные окрики других сограждан.

Наконец мы добрались до контролёра, который, проверив наши билеты, надорвал их, и впустил в фойе кинотеатра. В этом холле даже был буфет и два туалета, женский и мужской. Мы взяли по булочке и стакану лимонада, а затем, уже перед самым звонком, посетили туалет, и вошли в зал. Зал был очень большой по тем временам, около пятисот мест, и это меня, да и Павла шокировало. Косой пол, на котором были расположены не лавки, как в Почепе, а кресла с откидными сидениями, позволяли смотреть фильм, не выискивая местечко между головами.

Через пару минут, после того, как мы уселись на свои места, свет в зале потух, и начался киножурнал о достижениях Советского государства, который продолжался минут пятнадцать. Потом начался фильм, который поглотил нас всех. Я даже забыл, что сидел рядом с очаровательной девушкой. Было такое ощущение, что я вместе с Василием Ивановичем и Петькой лечу на коне в атаку.

Часа через полтора мы оказались на улице под впечатлением кино, и никак не могли сориентироваться, чем заняться дальше. Если честно, то мне хотелось лечь на свою кровать, и молча подумать, осознать что произошло со мной за это время.

Скоро у меня наступал мой день рождения, и я планировал пригласить Аню с Иваном, ну, и Павлом куда-нибудь на природу, чтобы его отметить. Всё-таки мне исполнялось семнадцать лет. Иван Петрович, наш комендант, сказал нам, когда выдавал нам пропуска, что через неделю мы получим свои паспорта, и что станем настоящими гражданами своей страны. Я их видел только у Александра с Марией, которые они получили в Почепе перед тем, как пожениться. У нас в деревне паспортов вообще ни у кого не было, и это событие тоже взволновало меня. По крайней мере, меня, так как по Павлу невозможно было определить его состояние. Вечный балагур он постоянно находился в каком-то своём мире, не обращая внимания на происходящее. У него день рождения прошёл ещё ранней весной, но паспорта тоже не было.

Как бы то ни было, но отдохнуть мне не удалось, так как Иван пригласил нас к себе в гости, и отказаться мне одному было как-то неловко. Пересилив себя, я дал согласие, и, также, в сопровождении Ани, пошли на другой конец города, как они сами и говорили.

Иван снова уединился с Павлом, куда-то бегали, потом прибегали, и снова уносились. Мы же шли чинно и спокойно, посмеиваясь над ними.