Вехи истории. События. Времена. Лица

Оглянись, посмотри ни души…
Спит Коломна уткнувшись в подушки.
Спят в кроватках своих малыши.
Помолясь спят седые старушки.

В кельях за монастырской стеной
Спят сопя богомольные сестры.
Спит в больничном покое больной,
Под кроватью спит кот гладкошерстый.

Накренившись, уснула стена,
Краснокаменной мощью кремлевской.
А в «Маринкиной башне» Луна
Ищет след от подошвы Поповской.

След лихого его сапога.
След доверчивой веры и силы…
Под мостом, притаившись, река
Прячет воды Коломенки стылой.

В этот год посреди февраля
Вербы почки свои распушили.
Оголилась местами земля.
Воробьиные стаи ожили.

По предательски оттепель зла,
Как слезливо-плаксиво коварна.
В ночь на Сретенье с неба стекла
Не желанным дождем… Богодарно…

В вековечной нагой красоте
Спят укутавшись в сумрак деревья.
Город спит, на сто пятой версте
Ожидая небес пробужденье.

До весны еще так далеко.
До ручьев, до беспечной капели.
Неуёмно бьет веткой в окно
Куст разлапистой голой сирени.
Ночь…

Русь. Церковь вида неземного

Как не мытая дурнушка
Без гребешка,
Накренясь стоит церквушка
У большака.

Где был купол, как слезинка,
Крест золотой…
Там теперь растёт осинка
С жухлой листвой.

Изнутри дверь подпирают
Кряж чурбаки.
Окна бельмами зияют,
Полы зрачки.

Лютым людом, в попущенье
Смертных обид,
Колокол без сожаленья
Оземь разбит.

День и ночь ветра гуляют
Временщики.
Вдовушки не отирают
Слёз со щеки…

Многия церквушку лета
Время щадит,
Как на стартстоле ракета,
В небо глядит

Церковь… вида неземного,
У большака.
В окружении дурного
Борщевика…

Этюды. Гаснет закат

Картина. Холст. Масло. 2017 год

Восхищениям границ нет,
Гаснет закат.
Истекает съёжившись свет
В стрекот цикад.

Праздный вечер умирает.
Ни ветерка.
Звёзд рожденье отражает
Гладью река.

Воздух, как в пустом кувшине
С выпуклым дном,
Пахнет горечью полыни
С терпким вином.

Эта темень навсегда? Нет,
Наоборот,
Ночь, как манны ожидает
Лунный восход.

Галина Брусницына Москва

Их крестили не в церкви