Вехи истории. События. Времена. Лица

Их крестили не в церкви, не в покое елея,
А в окопе промозглом – прямо перед броском.
От причастия спиртом ни на миг не хмелея,
Заскорузлыми пальцами осенялись крестом.

Непослушной щепотью ко лбу прикасались
И под купол небесный устремлялись лицом,
И крещения таинством благословлялись —
То ли перед началом, то ли перед концом…

Дым снарядных кадил над землей расстилался,
Здесь любой стал крещеный – перекрестным огнем.
И неистовым таинством Богу уподоблялся,
И любимые губы молились о нем…

…Как шептала родная, крестясь у криницы,
И листочек с молитвой завернула в платок —
Он попозже, на фронте не раз пригодится,
Чтоб махорки засыпать, обрывая листок…

Крылья белые ангела над окопом дрожали
И над образом Сталина, что слыл богом тех лет…
А в нагрудном кармане вплотную лежали
«Отче наш» на обрывке и партийный билет.

В детской, или декабрь 1836-го

(на посещение адреса Мойка, 12)

…А время гонит лошадей

(А.С. Пушкин)

За окном гостиной цокают подковы,
Фыркают упряжки, суетится люд.
А за дверью детской на ковре шелковом
Бегают коняшки – кукольный уют…
День-деньской за окнами добрые лошадки
Экипажи важные за собой везут.
А за дверью детской в кружеве кроватки,
Солнечные зайчики в тишине снуют…
По подушкам локоны,
Спят себе с причмоками
Машенька, Сашенька, Гришенька, Наташенька…

Во дворе морозится, нянюшки торопятся,
Ребятню укутывать – беспокойный труд.
До обеда, стало быть, во дворе потопчутся.
Воробьям да коникам корму зададут.
Всхрапывают, фыркают, пар от губ клубочками,
Чередой в конюшенки вдоль двора бредут.
Дух навозный, радостный, подковами всклокоченный,
Воробьиной братией облюбован тут!
Посмотрите, кто идет!
Это тятя у ворот!
Машка! Сашка! Гришка! Наташка!

Маленькую на руки, мальчиков в охапку,
К старшенькой щекою – слаще нет минут.

Оседлают весело любящего папку —
Пусть себе играют, покуда не уснут.
Пусть им не приснится снов тревожных вовсе,
Не случится в жизни горестных минут…
Только не увидит папка новых весен,
В Церкви на Конюшенной скоро отпоют…
Долго и в чести живите,
матери покой храните,
Машенька, Сашенька, Гришенька, Наташенька…

Будущая фрейлина, генерал-майорша,
Императорских конезаводов беспощадный суд…
Конный полк лейб-гвардии, в генералы – позже,
Орденов сверх дюжины – в счет за ратный труд…
Статскому советнику мирный путь начертан,
Упасти наследие – потомки сберегут…
Путь «прекрасной дочери своей прекрасной матери»,
Путь любви непонятой – когда-нибудь поймут…
Спите, милые, всё в срок.
С вами память, с вами Бог.
Машенька… Сашенька… Гришенька… Наташенька…

Сола

(Река Сола протекает под стенами Освенцима)