Вехи жизни. Зеев Жаботинский

  Жаботинский никогда не оправдывал антисемитов. Он лишь пытался объяснить евреям Польши, что антиеврейское законодательство – результат не злонамеренности, а объективные обстоятельства: это неизбежный общественный процесс, и единственное решение – для снижения напряженности – переселение евреев в Эрец-Исраэль. Он пришел к выводу о необходимости «политики союзов». Он предлагал сотрудничать с правительствами стран, где рост еврейской диаспоры грозил перенаселением. Они должны были давить на Британию и убеждать ее выполнить свои обязательства в соответствии с мандатом. Для этой цели Жаботинский встречался с министром иностранных дел Польши Иозефом Веком, маршалом Рыдз-Смиглы, с королем Румынии, президентом Чехословакии Бенешем и другими политиками.

  Предлагая план эвакуации, Жаботинский имел в виду простых людей, а не избранников. Слова доктора Вейцмана на конгрессе в Цюрихе об «умственно и морально ущербных людях» преследовали его до конца жизни. Он удивлялся делегатам, которые, услышав это ужасное заявление, не встали и не закричали: «Горе нам, что такой человек руководит нами!» «Я всегда утверждал, – сказал он, обращаясь к делегатам, – что есть два подхода в сионизме: один – для «избранных», а другой для «ущербных». Я говорю, что вначале Бог создал «ущербных».

  План эвакуации разбился о глухую стену сопротивления беспечного еврейского народа.

НАВСТРЕЧУ ВООРУЖЕННОМУ ВОССТАНИЮ

  Как уже говорилось, Жаботинский был апологетом идеи военного духа. С тех пор, как он проникся идеями сионизма, он выступал за создание еврейской военной силы и только в нее верил. Он, правда, разделял мысль Герцля о том, что надо доверять мировой совести и что в конечном итоге «мир судей» возьмет верх над «миром разбойников»; но вместе с тем он был реалистом и умел оценить те большие изменения, которые произошли в XX веке в характере народов. Поэтому он призывал молодежь «копить железо» и готовиться к часу, когда проблемы будут решаться силой оружия.

  Жаботинский был идеологом, певцом мятежа, и все, что произошло в Эрец-Исраэль при его жизни и после его смерти прямо или косвенно питалось его учением. Тем не менее первые побеги восстания появились в Эрец-Исраэль без него. С 1930 года Жаботинский жил в изгнании, власти запретили ему въезд в Эрец-Исраэль. Однако он был в курсе событий, происходивших в стране – не только на основании отчетов, которые получал за границей, но и благодаря своей интуиции, Для него не было секретов. Но совесть не позволяла ему руководить издалека. Он всегда старался принимать личное участие в борьбе. Характерен его ответ одному из руководителей га-Цоар во время беседы в Александрии в июле 1937 года. В то время предполагалось, что может вспыхнуть восстание против англичан из-за их новой попытки навязать план раздела. Жаботинский сказал: «Если вы попросите меня призвать народ к восстанию, я это сделаю, но .только в том случае, если я буду участвовать в нем вместе с вами. Поэтому вам придется высадить меня в стране, чтобы мы могли вместе воевать, вместе сесть в тюрьму, а если будет нужно, то и вместе умереть».

  Можно с уверенностью утверждать, что если бы Жаботинский продолжал жить, он последовал бы за развивающимися событиями и позвал бы к освободительной войне, к полной ликвидации британского владычества. Еще на пятой всемирной конференции га-Цоар (1932 год) он говорил о «будущих более широких и глубоких мерах, которые будут приниматься в самом Эрец-Исраэль… На наступление вражеских сил, на установление антиеврейского режима население не сможет в будущем реагировать словесными протестами. Эрец-Исраэль станет страной сопротивления, в которой существуют глубокие противоречия между правительством и частью населения» .

  Вместе с тем Жаботинский до конца жизни ценил политические методы борьбы. На той же конференции га-Цоар в 1932 году, когда во время его речи раздался выкрик с места со стороны максималистов о том, что «кровью и мечом, а не водичкой мы добьемся избавления», оратор спросил: «Почему не водой? Чтобы построить еврейское государство нужны и вода, и огонь – все свято. Пусть не будет такого, что кто-то скажет: я займусь водой, и поэтому тебе нельзя заниматься огнем… Все нужно в моем хозяйстве, и все это я люблю».

  В движении, которое он возглавлял, всегда имел место свободный обмен мнениями. Как истинный демократ, он уважал мнение своих товарищей и учеников. Когда в 1931 году был основан Союз бунтарей, протестовавший против британского правления в стране, Жаботинский поддержал его, хотя он и не принимал некоторые его положения. Основателя же союза, доктора Абу Ахимеира он называл своим учителем и наставником.