Вековуха. Беляна из рода Рарога

— Пусть лучше я умру там, где был рождён, чем жить как тот, кто оставляет ворона голодным…

Асмунд сплюнул со злости и спрятал нож за пояс. Но он был рад, что Йорд не захотел поступать, как трус. Что хочет ответить за свои действия. А это все же чего-то, да будет стоить.

— Она мила тебе?

Асмунд мельком глянул на Йорда. Но в наступившей темноте, почти не видел его лица.

— Не знаю.

— Ты смотришь на неё иначе. Не так как смотрел на женщин наших краёв. Что тебе так полюбилось в этой странной вёльве? Она не знает наших богов и не чтит наши законы. Не примут этот союз её боги.

Асмунд горько усмехнулся.

— Здесь её никто не почитает. Её силу и её мудрость используют, как придётся. Не должна она так жить.

— И что ты хочешь? Забрать её? Увезти с нами за море?

— Она не хочет того.

— Ты можешь и не слушать.

— Нет, Йорд. Не всё можно взять силой. Вёльва — советчица богов. Пусть они не наши боги, а всё ж могучи и суровы. Я не хочу навлечь их гнев.

— Асмунд, которого я знаю, не будет приклонять коленей пере чужими богами, — раздался смешок. — Или ты уже не тот Асмунд?

Викинг не нашёл что ответить. Он уже не тот. С того момента, как он опустил ноги на чужой речной песок, с того момента, как увидел эти темные, словно лесная чаща, глаза, когда услышал голос, когда в первый раз коснулся руки, такой тонкой и хрупкой…

— Я могу лишь уплыть назад, к родным северным берегам, и навсегда забыть о том, что случилось со мной здесь.

Йорд больше ничего не говорил и Асмунд тоже не стал говорить об этом. Сегодня вельва Беляна снова подарила Йорду жизнь и снова ничего не потребовала за это.

Асмунд вздохнул и уже хотел сойти с ладьи на берег, но тут его взгляд зацепился за странные тени на воде. Они двигались согласно, и шли против течения. Они почти сливались с тёмной водой. Случайный блик месяца с небам осветил огромный щит, который был приколочен на корму корабля. Асмунд понял, что у него похолодели ладони. Такие щиты носили на себе лишь ладьи Гумъёльда Камнелома! И они пришли сюда не с тем, что бы просить прощения за отравленный эль, а чтобы закончить начатое!

Асмунд снова достал нож из-за пояса и, натянув верёвки Йорда, одним точным движением, вспорол их легко, словно то была девичья коса.

Йорд вскочил на ноги и взглянул на корабли, которые таились в тени берегов. Он перевёл взгляд на Асмунда.

— Они дождутся, когда все огни погаснут. А потом нападут.

— Тогда мы должны успеть оповестить людей, — сказал Асмунд. — Йорд, беги к конунгу, пусть воины будут готовы! Людей надобно укрыть! Пусть уходят! Чем дальше, тем лучше!

Йорд ловко перемахнул через борт ладьи. Ноги бесшумно коснулись речного песка. Викинг быстро направился в сторону деревни. Асмунд притаился на ладье, наблюдал за кораблями. Те не двигались. Стояли в тени берега, ждали…

* * *

Я открыла глаза. Была глубокая ночь. Месяц изредка показывался из-за туч, и снова скрывался. Непонятное чувство тревоги накатило на меня, словно волна в море. Я не понимала, что не так. В избе было тихо, на соседней лавке спали отец и мать. В деревне была тишина. Но что-то было не так. Словно кто-то зловещий затаился в тени и ждёт, чтобы напасть.

Я осторожно спустила ноги на пол. Стоять было пока тяжко. Трусились колени, и все хотели подогнуться. Но я заставила себя идти вперёд. Открыв дверь избы, я осторожно выглянула. Ночная прохлада окутывала сонные дома, ветер едва — едва трепал верхушки темных елей. Но всё моё естество кричало и просило скорее что — то сделать, пока не стало слишком поздно.

Ясва говорила мне, что своему чутью надо доверять, словно это твой преданный друг, который всегда рядом. И он не может обмануть. Поэтому к нему надо прислушиваться.

Накинув на голову и плечи теплый платок, я наспех обула лапти, и как есть, в длинной тонкой рубашке, выбежала во двор. Асмунд ушёл к своей ладье, значит, надо найти его. Может он уже знает, что приключилось.

Едва я успела об этом подумать, как мимо меня пробежал Йорд, крича во всё горло, созывая людей. Конунг вышел из дома старосты и сразу подошёл к Йорду.

— Ладьи Гумъёльда Камнелома, конунг! — выдохнул Йорд. — Уже близко!

Вождь зло сплюнул и, повернувшись к своим воинам, что-то проговорил им на своём языке. Те лишь согласно кивнули, и бесшумными тенями побежали к ладье на берегу реки.

Староста Третьяк вышел из избы и подошёл к вождю. Но тот повернулся к нему и громко сказал.

— Уводи людей. В леса. Как можно дальше. Сегодня здесь будет место сечи.

— Так ить…может подсобить чем? — как-то неуверенно проговорил дед Третьяк, но конунг лишь свёл брови на переносице.

— Да своём ли ты уме, старик?! Сам жить не хочешь, так хоть людей своих спаси! Нечем тут помогать! Не будет сегодня ни пленных — только выжившие. Хочешь испытать свою удачу?

Дед Третьяк побелел, и его губы затряслись. Но всё же закивал и пошёл будить соседей, созывать народ, уводить его в дальний лес.

Я подбежала к старосте.

— Дед Третьяк! Пусть ко мне все идут! Лес не выдаст! Тропка запутает любого, кто с лихом идти вздумает! А там Маар встретит людей!

— А пойдут ли…?

— А жить захотят, пойдут, — мрачно проговорила я.