Вековые конфликты

На протяжении 70-х годов позиция правительства Елизаветы была более благоприятна для Филиппа II, чем для восставших Нидерландов. Между тем победа испанского короля создала бы новую и крайне опасную для Англии ситуацию. Установление не только формального, но и полного фактического господства могущественной Испании над Фландрией, откуда за считанные часы можно было высадить войска на английскую территорию, наличие во Фландрии хорошо обученной, грозной армии для такого десанта создавали бы серьезную опасность. В чем же заключалась причина крайне вялого противодействия английского правительства планам Филиппа II? Объяснение надо искать не только в нежелании Елизаветы помогать «мятежникам» против их «законного» повелителя (к тому же «мятежникам», которые исповедовали крайние кальвинистские взгляды, имевшие явную антимонархическую направленность). Елизавета учитывала ограниченность английских ресурсов, очень дорожила тем, что ей удалось избавиться от долгов, что было особо впечатляющим на фоне I опустошаемых войной Нидерландов и Франции и государственного банкротства Испании. Между тем это достижение было бы наверняка сведено на нет в случае войны и вызванных ею расходов, что могло привести к росту внутренней оппозиции, в том числе и со стороны тех, кто громче всех ратовал за вооруженное отражение папистской угрозы. Елизавета считала, что компромиссный мир между Филиппом II и его восставшими подданными приведет в конце концов к эвакуации из Нидерландов испанской ] армии, содержание которой столь дорого обходилось Мадриду, и - что не менее важно - ограничит завоевательные планы французов во Фландрии (они могли стать не менее опасными, с точки зрения Лондона, чем сохранение j Нидерландов под властью испанского короля). Здесь заключено объяснение выглядевшей столь противоречиво ] английской политики, непоследовательность которой порой объясняли женскими капризами и особенностями характера королевы. Между тем она умела играть даже на распространенности мнения о непредсказуемости ее действий, запрашивая высокую цену за очередной зигзаг своего политического курса.

Подход самой Елизаветы к межгосударственным отношениям как в первую очередь к чисто мирскому делу, к которому следует примешивать религиозный фактор только по политическим мотивам, не вполне разделялся ее советниками. Это особенно относится к сочувствовавшему пуританам Фрэнсису Уолсингему, сменившему в 1573 году Сесила на посту главного министра королевы. (Общее руководство политикой правительства сохранил, однако, в своих руках Уильям Сесил, получивший титул лорда Бер-ли.) Являясь политическим главой елизаветинской разведки и тайной полиции, Уолсингем, по его собственным словам, считал, что между «Христом и Белиалом (сатаной. - Авт.) вряд ли может быть согласие»'2. Иными словами - невозможны мирные отношения между Англией и католическими странами. Но было бы неверно думать, что в планы Уолсингема входило намерение военными средствами добиваться распространения протестантизма. Его позицию нельзя оценивать в отрыве от той ситуации, в которой находилась Англия перед лицом агрессивной контрреформации. Уолсингем был убежден, что предпочтительнее не дожидаться иноземного нашествия, а предупредить его собственными решительными действиями. Это очевидно следует из другого его высказывания, внешне тоже облаченного в религиозную форму: «Не может ли быть у монарха, исповедующего Евангелие, более справедливой причины для вступления в войну, чем образование конфедерации, ставящей целью выкорчевывание Евангелия и религии, которую он исповедует?»13.

Обострение тайной войны

Постепенно усиление освободительной борьбы в Нидерландах против Испании поставило английское правительство перед необходимостью принятия важных политических решений. Давая возможность добровольцам из Англии вступить в ряды «морских гезов» и войска Вильгельма Оранского, в Лондоне вместе с тем опасались, что успехи повстанцев будут способствовать вторжению французских войск в южные Нидерланды -во Фландрию. А это, как считало английское правительство, было еще более нежелательным, чем даже победы герцога Альбы.