Вековые конфликты

В результате векового конфликта удалось частично подавить протестантизм в габсбургских владениях. Уничтожение его слабых ростков в Польше, итальянских государствах и Испании было целиком результатом внутренней борьбы.

В вековом конфликте к концу XVI века, что совпадало с окончанием гражданских войн во Франции (можно было бы сказать также - с завершением второго этапа этого конфликта), бесспорно выигравшими оказались страны, которые сумели эффективно выйти из него, - елизаветинская Англия и Франция в правление Генриха IV. Правда, знаменитый французский историк Ж. Мишле делал акцент на другом. «Последствия мира в Вервене, - писал он, - были ужасающими. С отступлением Франции все было Предоставлено воле волн. Европа вскоре вступила в продолжительную Варфоломеевскую ночь, именуемую Тридцатилетней войной, когда люди научились есть человечес-,ое мясо»2. Однако есть ли основания считать, что выход ранции из конфликта способствовал расширению, а не ужению его размаха? Выход из конфликта не значил, конечно, что и Англия, и Франция в определенной мере вновь не вовлекались в него (особенно это относится к Франции в период Тридцатилетней войны), притом даже необязательно на стороне того лагеря, к которому страна Принадлежала по религиозному признаку.

Применяя к событиям прошлого термины, используемые для обозначения явлений нашего времени, цитированный выше Ф. Эрланже отмечал: «Вервенский мир, подписанный Генрихом IV и Филиппом II, привел к установлению таких отношений между двумя королевствами, какие мы называем «холодной войной». Франция тайно помогала врагам Австрийского дома, который, со своей стороны, использовал против нее подкуп, покушения и заговоры»3. Если уж использовать термин «холодная война», то не только применительно к франко-испанским отношениям, но и к положению во всей Западной и Центральной Европе в начале XVII века.

Французский историк А. Дюпрон так характеризовал идейную конфронтацию того времени: «Кроме столкновения доктрин, бесконечных споров и ядовитых оскорблений, настолько же пышных, насколько и непристойных, насыщенность эсхатологических [Эсхатология - религиозно-мистическое представление о конце света и загробном мире.] образов вызывает в коллективном разуме противников идею вечного проклятия, граничащую с идеей необходимости физического истребления. Римская церковь - вавилонская блудница (Babylonische hur), католические священники - жрецы Ваала (Baals Phaffen), а со славой восседающий на своем престоле папа - антихрист. Такое изображение библейского предсказания о последних днях мира стало в конце концов обычным для кальвинистских кругов прирейнских стран первых десятилетий XVII века. Со стороны ортодоксальных католиков картины не менее экспрессивны: чума, яд, змея, про клятия, иногда весьма плохо пахнущие». Остались лишь непримиримость и «память о вековой борьбе»4.

Надо заметить, что каждый лагерь (а нередко и страны, стоявшие вне конфликта) был заинтересован в таких стол кновениях внутри другого лагеря, которые подрывали по зиции ведущей державы (или держав) - главной силы этого блока. Поэтому дипломатия Генриха IV, например, всячески пыталась уладить в 1606 и 1607 годах острый спор папы и Венеции, поскольку он усиливал позиции Габсбургов внутри католического лагеря.

Нельзя не учитывать также, что руководители католического лагеря нередко становились рабами собственной пропаганды. Так, Государственный совет в Мадриде в пор вые годы XVII века был всерьез„ убежден, что в АнглЯЁ установлен режим жесточайшего террора в отношении католической части населения. На этой основе возникали планы вмешательства (даже тогда, когда подобная интервенция была невозможной, да и не соответствовала целям испанской политики)5, а иногда и проекты, ведущие к раздуванию настроений подозрительности в самой Испании. Английский эмигрант-иезуит Джозеф Кресуэл пытался дискредитировать соперников ордена в глазах испанского правительства ссылками на то, что, поскольку в Англии «имеется много тайных католиков, вероятно, здесь (в Мадриде. - Авт.) имеются тайные еретики»6. Такие искажения картины реального положения дел в большой мере возникали не без участия эмигрантов.

Вековой конфликт привел к усилению политического значения эмиграции. Спасаясь от преследований, французские гугеноты переселялись в Швейцарию, Англию, а позднее - в Голландию. В Нидерландах католики бежали из северных провинций в южные, занятые испанскими войсками, а протестанты - из южных в северные. Так же обстояло дело в Германии, где соседствовали протестантские и католические княжества. Англию в середине XVI века, но время правления Марии Тюдор, покидали протестанты, а на протяжении долгого правления Елизаветы - католики. Одновременно в Англии стремились укрыться от инк-иизиции беглецы из Италии, Португалии и даже Испании.