Вексель судьбы. Книга 2

Затем он удалился в коридор, где проверил документы, отпер и бесшумно затворил за собой тяжёлую входную дверь и спустился на улицу. Там уже дожидался заказанный накануне таксомотор.

…Около пяти часов вечера самолёт из Женевы совершил посадку в столичном аэропорту, долго выруливая к месту остановки по влажному серому бетону в окружении тёмных елей и начинающих желтеть подмосковных берёз.

А спустя полчаса Алексей был задержан при прохождении погранконтроля. Несколько часов изнурительного и отрешённого ожидания прошли в тесной комнатке без окон в компании с азиатами и мертвецки пьяным немцем. Затем силами специально прибывшей в аэропорт команды Алексей был закован в наручники и доставлен в особое помещение внутри известного нам особняка, затаившегося в хитросплетении Чертопольских переулков.

Глава тринадцатая Альмадон

До глубокой ночи Алексей надеялся, что его вызовут на допрос или, по крайней мере, объявят причину ареста и ожидающие его перспективы. Однако кроме непроницаемого охранника, который принёс в качестве ужина пропитанный майонезом сэндвич с несвежей красной рыбой и пол-литровый пакет сока, никто более не удостоил его вниманием.

Прекрасно помня о подробностях, упомянутых Борисом в телефонном сообщении, Алексей осознавал, что находится не в “нормальной” тюрьме, а в полуподвальном помещении, подготовленном для него экспромтом и наспех. Располагавшееся некогда под потолком световое окно, через которое раньше, надо полагать, можно было наблюдать за шагами идущих по тротуару прохожих, было наглухо заложено кирпичом и наспех оштукатурено. Вместо нар - старая кушетка, на которой прежде отдыхал дворник, сломанная деревянная тумба вместо стола и полностью удалённая электрическая проводка - очевидно, чтобы узник не вздумал убить себя электричеством. С этой же целью светильник, негаснущий круглые сутки, был помещён в стальной фонарь с пуленепробиваемым плафоном.

“Видимо, в подобной же каморке содержится где-то рядом и Мария,— решил Алексей.— Всем этим ведает явно не штатный карательный орган государства, а какая-то приблудная лавочка или, не дай бог, частная фирма. Плохо то, что закона для таких не существует. Но - оно же даёт и шанс на скорую развязку!”

Алексей долго не мог заснуть, спокойно возлежа на своём замызганном топчане и размышляя о превратностях судьбы, которая за неполные пять месяцев, прошедших с момента невероятного пробуждения в апрельском лесу, только на короткий срок в мае и начале лета, да в последнюю августовскую неделю позволила ему пожить жизнью спокойной и безопасной. Всё остальное время приходилось, как ни крути, на противостояние последовательным попыткам его арестовать, на побеги, жизнь в подполье или в украинской тюрьме. Теперь, стало быть, на очереди - тюрьма русская. Куда как родней - да вот только ружьём “Зауэр” здесь освобождения не купить. Но ничего, он знает новую цену, и он её заплатит.

Утром в камеру в сопровождении двух дюжих верзил пришёл доктор, который прослушал дыхание, измерил Алексею артериальное давление и взял кровь на анализ. “Баночку с коробочкой по готовности?” — попытался было пошутить Алексей. Однако доктор молча затворил свой кофр и ушёл, ничего не сказав.

В начале десятого принесли завтрак - пакет йогурта, завёрнутый в пластик жалкий круассан и снова сладкий сок, от которого, если так дело пойдёт и дальше, скоро заболит желудок. И - снова тишина.

“Точно тут действуют непрофессионалы,— окончательно решил Алексей.— Явно начитались макулатуры про застенки НКВД и теперь томят неопределённостью, чтобы развязать язык при первом же допросе. Ну-ну, дерзайте…”

Когда приносили обед, Алексей потребовал заменить сок на минеральную воду. Ко времени ужина эта просьба была удовлетворена, и вновь - никакого движения. Только тусклый негаснущий свет из пуленепробиваемого фонаря не даёт ни спать, ни думать.

Ситуация сдвинулась с мёртвой точки в среду. В камеру к Алексею зашли пятеро молчаливых верзил-охранников с дубинками и автоматами, обыскали, натянули на голову непроницаемую шерстяную маску и отвели, наконец, на беседу, обещавшую многое прояснить.

Алексея усадили на стул, сняли балаклаву - и он обнаружил себя в небольшом кабинете с наглухо опущенными шторами, с определённо изысканной, но сильно пользованной мебелью и двумя металлическими дверями. Охранники удались за одну из них и, видимо, остались там, чтобы контролировать обстановку. Затем распахнулась вторая дверь и в комнату вошёл господин в элегантном костюме. Одарив Алексея едва заметной улыбкой и как бы поздоровавшись с ним столь же неуловимым движением головы, элегантный господин опустился в кожаное кресло и разложил перед собой на столе девственно чистый блокнот.

“Судя по всему, этот следователь будет “добрый”,— усмехнулся Алексей.— Но ничего. Поговорив с “добрым”, подготовлюсь к “злому”, ежели такового судьба пошлёт.”

— Меня зовут Геннадий Геннадьевич,— представился элегантный господин.— Ну-с! Начнём?

— Пожалуйста, начинайте,— ответил Алексей.