"Вексель Судьбы" (книга первая)

-- Что пояснять-то? Мало вы врагов народа расстреляли. Точнее -- много погубили случайных людей, а настоящих врагов оставили жить и работать. Тогда это как-то обошлось, но зато потом, уже в наши дни, привело к катастрофе. И сегодня у нас в России уже весьма многие рассуждают в том ключе, что если бы Сталин довёл чистку до конца, то не было бы с нами нынешнего позора. И что рано или поздно, хотим мы того или нет, придётся чистку повторять. Только теперь, скорее всего, в более кровавых масштабах.

Борис закончил говорить, и возникла небольшая пауза. Алексей молча сходил за пепельницей и закурил. Петрович, к которому была обращена сентенция Бориса, немного покашлял и ответил негромким голосом:

-- Вот чего не ожидал -- так это встретить в вашем прекрасном мире желающих повторить нашу мясорубку.

-- Этот мир только внешне выглядит прекрасным, -- спокойным голосом ответил Борис. -- Он построен на вопиющей несправедливости и давно прогнил. Страной правят подлецы, не имеющие никаких идей, кроме желания обогащаться и купаться в наслаждениях. Ведь даже у Троцкого была идея, а у этих -- нет. Пока наш наивный и добрый народ всё ещё чего-то ждёт: то ли их вразумления, то ли Божьего гнева. Но если вразумления нет, а Божий гнев запаздывает или не приходит вовсе -- то совершенно объективно возникает потребность в терроре. Возникает не потому что я, такой вот кровожадный Борис Кузнецов, жажду напиться кровью негодяев и лжецов, а оттого, что эти негодяи сами открыли двери для отмщения, и кто-то должен в них первым войти. И если это выпадет сделать мне -- я не буду комплексовать и бояться, что развязав войну, пострадаю сам. Война на то и война, что пули летят в обе стороны и часто ранят невиновных и посторонних. Ещё раз: я боюсь об этом думать, но всё идёт к тому, что кое-кому из нас придётся завершить то, что не успели сделать вы.

-- А что мы не успели? -- поинтересовался Здравый.

-- Не добили разных жадных и слабохарактерных типов, дети и внуки которых затем устроили в стране перестройку.

-- Снова я не понимаю. Если ты говоришь про политических -- я для тебя плохой собеседник. Я никогда по политическим делам не работал, и слава Богу. Хотя и хулиганьём с кулачьём занимались тоже другие товарищи, это я себе сейчас их доблесть приписываю. Мы же больше работали по белоэмигрантам, буржуазным националистам и прочей подобной публике. Но у этих клиентов, поверь, была своя сильная идея. Иногда зацепляли кое-каких троцкистов -- ты уж извини, но слабохарактерными людьми их никак не назовёшь. Да, мышлением они обладали своеобразным. Думали о чём угодно, но только не о стране и людях. Однако их вере и твёрдости любой большевик мог бы позавидовать. И если бы Троцкий Сталина одолел -- крови народной пролилось бы куда более.

-- Разве? А я считаю, что именно потомки недобитых троцкистов захватили власть, разрушили Союз и теперь ведут страну к "глобальной гармонии". Раньше это называлось мировой революцией. Теперь -- глобализованным миром под руководством США.

-- Ты, Борис, что-то путаешь. Я многих из этих троцкистов знал лично. Ты прав в том, что они наш Союз не ценили, им нужен был весь земной шар. Но вот утверждать, что они так вот взяли -- и все скопом продались мировой буржуазии, её штабам, разведкам -- я не верю. У них ведь своя, отдельная вера была. И эту веру они имели неистовой, страшной силы. Поэтому часто случалось, что совершенно невиновные люди страдали только лишь из-за того, что имели столь же сильные убеждения. У нас в одно время в троцкисты записывали всех, кто был наркомвоенмором Троцким в Гражданскую отмечен -- а это почти все поголовно красные командиры, выросшие до военачальников. Их через одного в конце тридцатых и положили -- явный перебор. А их дети в войне с фашистами в первых рядах пали. Так что развалить страну они никак не могли. Разваливали страну не внуки троцкистов, а внуки мещан и недобитых кулаков. И недобитые мной националисты с ними в придачу. Извини, но я именно так считаю. А ты, лейтенант, как полагаешь?

Алексей ответил не сразу -- было видно, что разговор для него не вполне приятен:

-- Согласен я только с тем, что время было неимоверно жестоким. Боюсь, сегодня эту жестокость никто не может даже вообразить. Тогда весь мир, как во времена альбигойских войн, виделся расколотым на добрую и злую половины. А в таком мире невозможно не замараться, невозможно оставаться чистым. Ведь чтобы оставаться чистым, надо было либо перестать действовать вообще, либо умереть.

-- А где, по-твоему, было зло, а где -- добро? -- поинтересовался Борис.

-- Их невозможно разделить. Просто невозможно. Я же сказал -- представить то время сегодня попросту нельзя. Даже я сам сегодня начинаю теряться и перестаю понимать, как всё было на самом деле. И вы все лучше эту затею бросьте. Есть факты, есть события, есть судьбы людей -- вот на них и смотрите. А оценки раздавать -- нет, не наше это право.

-- Но ведь оценка всё равно будет вынесена! -- не унимался Борис.

-- Кем?