Вектор Чернобыля

- Ты самоубийца! Лучше иди и запрыгни прямо в «мясорубку», шансов выбраться из нее целым и невредимым у тебя будет намного больше, чем вернуться с артефактом из Могильника живым! Тем более, Вахтанг сейчас еле дышит, а баклан еще совсем зеленый. Ты думаешь, что вдвоем мы дойдем до туда, не о говоря уже о том, чтобы вернуться?

- Не, ты послушай! Я же не говорю, чтобы топать туда прямо сейчас. Выждем еще пару выбросов, поднатаскаем Медведя, да и Вахтанг подлечится. Скопим тугриков, обновим снарягу, запасемся патронами и прочим. Карта у нас уже есть.

- А тугрики ты где предлагаешь взять?

- Будто ты сам не знаешь, где? Сейчас у нас на руках та штука, которая нас всех чуть не угробила. Ее можно яйцеголовым сбагрить, которые сейчас у Агропрома лагерем стоят. Дадут, конечно, меньше, чем в лагере на Янтаре, зато меньше риска. Сам знаешь, что на Янтаре сейчас псевдогиганты резвятся, да еще какая-то шваль из подземелий повылезала. Ну, а потом можно будет еще хабара натаскать, точки еще есть. Да еще можно будет в один схрон наведаться, хозяева не обидятся.

- Что ты имеешь в виду?

- Ты свой КПК давно включал?

- Давно, а что?

- Шустрый со своими отмычками попал в кислотный туман. Половина загнулась, а сам Шустрый потом попал на обед к кровососу. Только не говори мне, что мы будем плохо поступать, что не по чести это и прочее…

- Да знаю, что ты имеешь в виду, Сиплый. Мне Шустрый был должен кругленькую сумму за один памятный случай. Он тогда при свидетелях сказал, что хабаром отплатит.

- То есть, пойдем забирать долги?

- Ну да. Сам посуди: Шустрый, пусть ему хорошо лежится, мертв, хабар этот ему уже не понадобился бы, а если бы и понадобился, то ему бы все равно пришлось мне его отдавать.

- Заметано.

* * *

Я сидел у костра и дожевывал последнюю галету из своего запаса. Смотрел на пламя, вспоминая свою жизнь там, за Периметром. Воспоминания мои иногда прерывались какой-то горькой убежденностью, что жить мне оставалось немного. «Ерунда, просто сегодня был тяжелый день», - успокаивал я себя. «Не пытайся себя обмануть. Скоро тебя не станет. Вместо тебя станет другой. Ты уже никогда не вернешься. Никогда. Смирись». «Нет, нет, нет, НЕТ! Это не правда, я вернусь!». «Ты знаешь, что это невозможно». «И все-таки, я вернусь!»

К реальности меня вернул Молчун, трясший меня за плечо.

- Медведь, мы тут с Сиплым посовещались и решили, что ты достоин того, чтобы стать сталкером. Настоящим сталкером. Вот тебе своеобразный «Кодекс Сталкера». Прочти и запомни. Неизвестно, кем, где и когда он написан. Но написан он правильно. Это - библия сталкера. Немногие верят в то, что она настоящая. Но она есть, и сталкеры живут по ее законам, иногда сами того не зная.

- Откуда он у тебя?

- Нашел в одной хибаре, когда укрывался от выброса. Лет пять назад. Но я думаю, что это одна из нескольких копий - еще пару экземпляров я видел в разных барах, где над ними пекутся, как над реликвиями какими-нибудь. Из-за ее содержания. Среди сталкеров существует легенда, что «Кодекс» переходит от одного сталкера к другому, так сказать, из поколения в поколение. Не каждому дано его найти, но каждый может и должен его прочитать. Примета такая.

Я был потрясен. Еще вчера я был бакланом, выражаясь сталкерским языком, а теперь, здесь, на периферии Зоны, меня готовят к тому, чтобы я «вступил» в сталкеры, аки пионер в комсомольцы. И все же… Я всегда чувствовал зов Зоны. А сегодня даже говорил с ней. Я мысленно усмехнулся - говорил с Зоной… Черт, я, похоже, схожу с ума…

Я осторожно взял в руки листы в потрепанной красной папочке, набранные, скорее всего, на печатной машинке. Листы были желтыми, мятыми, кое-где порванными и забрызганными, без сомнения, кровью. Углубился в чтение.

В мире всегда существовали и будут существовать места, настолько необычные, что люди не всегда могут объяснить их природу. Одни будут прославлять их, одни бояться, другие пытаться уничтожить, третьи примут их, как должное и начнут адаптироваться к их условиям. Места эти будут называть аномальными зонами, а «третьих» людей - сталкерами. Кто такой сталкер?