Вектор: Послесловие

Кросс молча и решительно подошел ко второму кабинету, дверь куда так же легко поддалась, – и на удивление, пусть там и была кромешная тьма, ничего подобного только что увиденному кошмару не наблюдалось. Пока он рыскал по полкам и стеллажам, Ханна взяла у него пистолет и решила прикрыть спину, вернувшись в сам зал, и проверить выход отсюда, что напротив нетронутого кабинета. Правда, использовала она этот предлог скорее для себя самой, пусть и заботясь о Кроссе, но, как никогда, ей ныне было необходимо время наедине. Крепко держа пистолет, она пыталась вспомнить учебу, но если технически все было не трудно, то вот морально адаптироваться к нынешним реалиям давалось не так просто, как требовала необходимость. Самое простое – она не готова убивать, и даже несмотря на то, что все же монстры – это не люди, то бишь отношение к ним крайне обезличенное, Ханна не уверена, что в нужный момент не словит ступор. Она не солдат, никогда и не стремилась им быть и не хотела связывать свою жизнь с подобным… даже типом ума, как не раз вешала она ярлык на это. А тут все просто – убей или умри, что неожиданно трудно принять пилоту и инженеру даже после всех тех событий на Улье. Хотя Кросс вполне уверенно проявлял себя в нужные моменты, порой даже слишком, отдельно подметила она, выйдя наконец за дверь и свернув направо в недлинный коридор, переходивший в перекресток. Все было как и везде: стены и пол страшные, признаков жизни нет, тишина и покой, где лишь лампы будто бы пытались разговаривать. Этот вид нравился более чем из-за небольшой уверенности в отсутствии надобности использовать пистолет. Но, с другой стороны, из головы не выходил закрепившийся еще со смерти Алдена страх, естественный и самый большой в ее жизни, как ныне она понимает, медленно шагая и поглядывая по сторонам коридора, впереди которого, после перекрестка, непроглядная темнота. Умереть так же, как и он – ее друг, член неофициальной семьи, которого она оставила там, на экзопланете так давно, отчего даже становится стыдно за то, что забыла о нем на длительный промежуток времени. А ведь он спас их, приняв храбрую смерть, повторить которую у нее вряд ли получится. Выйдя на перекресток, всматриваясь в длинные и одинокие коридоры, где один похож на другой и напоминает бесконечный лабиринт, Ханна до дрожи боится умереть здесь в одиночестве, так и не вернувшись к нормальной жизни, не похоронив Алдена, не поговорив с родителями… Смерть здесь – это смерть нигде, потому что тело не найдут, никто не придет искать, никто даже не будет знать, что она тут, – а ее родителям скажут, что их единственная дочь пропала без вести. Это заставит до последнего вздоха ждать ее возвращения, чего уже никогда не произойдет. Визуализируя все это против своей воли, Ханна плачет и ненавидит себя за чувство вины перед родителями и Алденом, потому что знает, что все это – результат ее эгоистичного желания помочь Свете и Наваро. А ведь Кросс отговаривал… Она не знает, куда бы привели эти ее мысли и мучающие чувства, если бы в коридоре справа, вдалеке под шалящей лампой, ее внимание не привлек человек в цельном со шлемом бронекостюме. Немного шатко он двигался в ее сторону.

75