Веледар

Уже довольно давно стемнело, и искры от костра яркими кляксами перечеркивали ночное небо. Вадиму не выпало держать караул, и он досиживал последний час до сна у костра с другими воинами и двумя ярлами. Агвид с Ратмиром завели ничего не значащую беседу о былых подвигах, и солдаты угодливо ржали над шутками своих правителей, дожевывая сухари и вяленое мясо.

Ведьмам предложили ночевать в избе, ведь женщины, как-никак, и они, естественно, не стали отказываться. Кроме того, Томира с головой ушла в лечение хозяина дома. Сперва она побегала по двору, срывая какие-то травки, выгребла горсть земли из-под порога, а затем скрылась в доме, прихватив с собой и молодую ведьму: то ли в помощь, то ли чтобы не болталась без дела. Агвиду было сказано, что ходить старик так и не сможет, но Томира сделает все возможное, чтобы его хотя бы боли не мучили.

И вот теперь все они ждали. Чего именно, знали, кажется, только ярлы да Вадим. И ожидание это растягивало время как смолу. Спать совершенно не хотелось, и стражник уже предчувствовал, как вдоволь наворочается на своей дерюге, прежде чем закемарить. Может, проще и не ложиться? Предложить одному из караульных поменяться… Но ведь он и до этого ночь толком не спал из-за дурацкого сна, негоже снова лишать себя отдыха.

В итоге стражник подумал, что неплохо бы хоть немного прогуляться перед сном, авось поможет, и даже нашел для этого предлог, испросив разрешения у Агвида сходить к колодцу за водой. Тот благосклонно кивнул и вновь сосредоточил свое внимание на Ратмире, который продолжал в красках описывать свой военный быт. Прихватив с земли пустое ведро, Вадим пошел прочь со двора.

Колодец находился почти в конце улицы, и стражник шел не спеша по вытоптанной тропинке, наслаждаясь тишиной: смех и разговоры от костра почти не долетали до слуха. Селян вокруг не было, и неизвестно, выходил ли хоть кто-то вообще из избы после прибытия их отряда. Ни в одном из окон стоящих здесь домов не брезжил свет: ставни по-прежнему были плотно закрыты.

Почти полная луна светила достаточно ярко, позволив Вадиму спокойно перешагнуть кое-где торчащие из земли корни и благополучно добраться до колодца. Изредка покрикивали ночные птицы, с другого края деревни одиноко лаяла какая-то бесноватая собака, да тоненько звенели в воздухе комары, которым летняя жара не позволяла промышлять днем. Стражник прихлопнул одного такого у себя на шее, тут же ощутив под пальцами влагу. Успел насосаться, зараза!

Далекий конский топот прозвучал в царящей тишине как гром среди ясного неба. Вадим уже успел за веревку подтянуть из колодца бадью, полную студеной воды, когда этот звук резанул по ушам. Мужчина замер, старательно вслушиваясь, и вскоре понял, с какой именно стороны доносится топот. Кто бы ни скакал верхом по деревне в этот поздний час, он довольно быстро приближался.

Из колодца донесся негромкий всплеск, когда бадья ухнула обратно в его недра. Вадим присел на корточки, скрываясь за срубом, и вскоре увидел всадника, который выехал из того же проулка, что и их отряд несколькими часами ранее, замедляя ход. Его лошадь с рысцы перешла на размеренный шаг, давая стражнику больше времени, чтобы попытаться рассмотреть пришельца. Точнее, двоих…

В седле мерно покачивался невысокий мужчина с короткой бородой, а прямо перед ним сидела девушка. Они почти поравнялись с колодцем, когда Вадим сумел различить две очень важные вещи.

Руки девушки были крепко связаны, рот заткнут какой-то тряпкой, а лицо… Чуть больше суток минуло с тех пор, как Вадим видел его последний раз, во сне, обрамленное белым пламенем волос.

— Селена! — он сам не понял, как вскочил на ноги и заслонил дорогу коню.

Всадник резко дернул поводья, останавливая животину, и, хмуря брови, уставился на Вадима, быстрым взглядом скользнул по его доспехам, чуть дольше задержавшись на поясе, где должны были висеть ножны с мечом. Стражник не обратил на это никакого внимания, всецело сосредоточившись на ведьме, подмечая новые подробности…

Ее лицо и шея были измазаны чем-то темным, и Вадим совершенно ясно понимал, что это кровь. На щеках виднелись светлые дорожки слез. В широко распахнутых глазах плескалось отчаяние, готовое перелиться через край новыми потоками соленой воды.

Первые мгновения она смотрела на стражника неверяще, а потом, прикрыв веки, приглушенно зарыдала сквозь кляп.

— Ты кто такой? — только и успел спросить всадник прежде, чем ему в висок прилетело тяжелое деревянное ведро.

Мужчина вскрикнул, соскальзывая с коня, и тут же взвыл снова от боли в вывернутой ноге, которая застряла в стремени. Вадим же подхватил на руки рыдающую ведьму, оттаскивая ее подальше. Забормотал:

— Тише-тише… Это я. Не бойся, — пальцы дрожали, будучи не в силах совладать с узлами веревки на ее руках.

— Твою… — грязно выругался пришелец, освободившись, наконец, из стремени и пытаясь подняться с земли. Испуганный конь тут же умчался куда-то вглубь деревни, оглашая окрестности громким ржанием. — Ты кто такой?! Ты хоть ведаешь, на кого руку поднял?!