Велес

Во время одного из редких моментов просветления, посреди молитвы, клетка закачалась, и Колояр услышал далекий отзвук грома. «Словно гроза за горизонтом», — улыбнулся он. Корка на иссушенных и разбитых губах лопнула, выступила загустевшая кровь, но это не имело значения. «Велес услышал меня, он пришел, я попрошу за Василису и приму заслуженную кару», — решил Колояр и принялся истово молиться за то, чтобы верных джафа бога пало в бою как можно меньше. В победе Велеса он не сомневался.

Александр прошел сквозь чапай и осмотрел поле боя. Десяток джафа Чернобога валялись на земле, но лишь один был убит. Поблизости Милобуд распекал подчиненного, тот виновато сопел и тер окровавленный кулак.

— Что среагировал — молодец, за то, что не сумел правильно среагировать, будешь на два дня чтецом Большого Колеса и три дня в саду дворцовом помогать станешь, — вынес наконец вердикт Милобуд.

— Есть, — бухнул кулаком в грудь рыцарь и, повинуясь взмаху ладони отца-командира, потопал к своим.

— Как прошло? — спросил Александр.

— Да вот, — вздохнул Милобуд, — метатель нормально отработал, четким веером разлетелись. Всех сходу зентами, а этот кулаком. Близко, видишь ли, цель оказалась, ну и… — глава рыцарей махнул здоровенной лапищей, — рефлекторно отработал. Надо будет учесть момент этот.

— Приземление как прошло? — кивнул Александр, давая понять, что всецело одобряет.

— Идеально, — улыбнулся Милобуд.

— Вот и хорошо…

— Велес, все готово, — вмешался Ярополк.

— Тогда поехали, — не стал тянуть резину Александр.

В ходе наблюдения за бесславным разгромом дружины Колояра и Ратибора, во время последующего обсуждения и планирования боевой операции, у всех причастных случился всплеск мозговой активности, который вылился в классический мозговой штурм. Тогда-то Крудж и задал вопрос дилетанта — а если мы все равно чапай захватим и у нас переносные ракеты есть, почему бы не сделать их большие аналоги и не запустить с телеги. Ему тут же начали объяснять, что это опасно, глупо и… все как-то очень быстро замолчали, дружно переглянулись и уставились на Александра. Тот почесал затылок, виновато улыбнулся и развел руками, мол, простите братцы, затупил.

Да, штурмовать звездные врата с помощью техники — так себе идея, либо расстреляют, либо придется делать ее крайне дорогой, даже по сравнению с доспехами рыцарей, которые, из-за миниатюризации всего и вся, в копеечку влетали. Но тут это компенсировалось невероятной мобильностью. Не глайдер смерти, но и не танк. Да что там, даже багги рыцарю уступит, как впрочем, и любая прочая колесная техника в этом плане проигрывает. Тем не менее, самоходная артиллерия, системы залпового огня и ЗРК на колесном или гусеничном шасси — вполне себе эффективны, если, вернее, когда развернутся на территории противника. И их можно сделать довольно дешевыми, если не пытаться с их же помощью прорываться через чапай.

Так как полноценное нападение одного гоаулда на другого не обходилось без космической составляющей, а перелет Хатака все же занимал время, упускать момента не хотелось. Было совершенно ясно –в ближайшее время Чернобог не ждет гостей. Атаку Колояра и Ратибора он наверняка счел набегом какого-то нового повелителя. Пусть и весьма странным набегом. В любом случае, Александр не видел смысла тратить время на разработку артиллерии и РСЗО.[1] Тем более, мало их спроектировать и сделать, требовалось испытать, устранить недочеты, отработать тактику применения и много что еще. Поэтому он ограничился так называемым шушпанцером. Проще говоря, быстренько сделал на основе трактора ЗРК[2], стреляющий ракетами от ПЗРК. Вот на пятерке этих выкидышей он и поехал воевать.

Не то, чтобы ему так уж хотелось лично в бою участвовать и головой рисковать, но тут сыграло два момента. Во-первых, он позиционировал себя не как обычный гоаулд. И это вышло ему боком. Не только простой люд свято уверовал, но и джафа начали совсем иначе относиться. Да что джафа — рабочие гоаулды вполне искренне считали Александра если и не совсем богом, так кем-то вроде его посланца точно. Во-вторых, имея данные с разведывательного зонда, оценив возможности витязей Чернобога, зная свои силы и возможности, Александр счел риск участия в военной операции приемлемым и полезным для имиджа.

«Зато потом смогу не бегать на войну, и никто не назовет трусом», — утешился он. Или попытался убедить и оправдаться, ведь имелось еще и «в-третьих». Правда, сформулировать его точно весьма сложно, если вообще возможно. Тут и обычное любопытство с желанием пощекотать нервы, и что-то вроде попытки встряхнуться, чтобы почувствовать себя живым, и много прочего, скорее ощущаемого и эмоционального, чем логичного и осознанного. Рутина, даже такая разнообразная, как у Александра, все равно оставалась рутиной. Еще и чувство ответственности давило, тут же, рядом с боем, а то и в самом бою, все это отступало и забывалось.