Вельяминовы - Дорога на восток. Книга 2 (СИ)

— Уже лучше, — Элиза облизала пальцы. Девочка вприпрыжку побежала к дому по узкой, темной, — уже вечерело, — улице. «Седельщик Жан Фурье, — повторяла про себя она. «Мари Фурье, поденщица. Элиза Фурье». Даже проснувшись ночью, девочка бы могла повторить это без запинки.

Паспорта написала мать, — Элиза помнила, как она сидела за столом в их каморке, осторожно капая теплым воском на бумагу, прикладывая печати. Отец спал, Элиза, устроившись с ногами в старом кресле — штопала чулки.

— А откуда печать? — спросила девочка. «Это копия, — рассеянно ответила мать, подув на свежие чернила. «Дядя Теодор сделал, с оригинала, который месье Лавуазье, — женщина усмехнулась, — позаимствовал на время в префектуре нашего округа. Сюда, конечно, с проверкой не придут, — Марта повертела в руках печать и пробормотала: «В реку выброшу», — но так спокойней. Она наклонилась над дочерью, и обняла ее:

— Ты нам очень, очень помогаешь, Элиза. Не волнуйся, в Лондоне знают, что с нами все в порядке. Маленький Джон об этом позаботился. Так что скоро увидим и Тедди и всю семью, — мать прикурила от свечи. Открыв дверь в низкий, узкий коридор, Марта встала на пороге комнаты.

Элиза перекусила нитку крепкими зубами: «Когда его величество казнили, на площади Революции, там болтали, что армия скоро захватит Нижние Земли. А как же Джо, мамочка?»

Марта стряхнула пепел и улыбнулась: «Может, оно и к лучшему. Ты же слышала, что Констанца рассказывала — Дюпорт в Национальной Ассамблее, перед самым ее роспуском, потребовал полных гражданских прав для евреев Франции. Депутаты аплодировали стоя, а Сен-Жан, председатель Ассамблеи, сказал, что каждый, кто выступает против этого предложения — выступает против Конституции. Так что если Нижние Земли станут французскими — Джо и ее мужу больше не придется платить унизительные налоги просто за то, что они ходят не в церковь, а в синагогу».

— Дядя Иосиф сможет служить в армии, — задумчиво сказала девочка. «Леон Вальд, — у его родителей портновская мастерская, ты знаешь, — он говорил, что его старший брат, Морис — сразу в армию записался, и уже лейтенант. Как в Америке. Значит, — Элиза подняла зеленые глаза, — в революции бывают не только плохие вещи, мамочка?»

— Не только, — Марта выбросила окурок в камин. «Но можно было бы добиться всего того же без смертей и крови». Она закрыла дверь. Пройдя за ширму, женщина ласково подоткнула одеяло на большой, крепко сколоченной кровати. Муж спокойно спал. Марта, поцеловав его в лоб, шепнула: «Все будет хорошо».

— Давай, — сказала она, вернувшись, доставая из сундука тетрадь и чернильницу с пером, — сначала диктант, а потом — грамматика.

— Я уже деньги зарабатываю, — недовольно пробормотала Элиза. «И все равно — грамматика».

— А как же, — сочно отозвалась мать и стала размеренно диктовать.

Элиза не удержалась и отломила от багета горбушку.

— Хочешь, я тебе пирожных куплю? — раздался вкрадчивый голос сзади.

— Fous le camps! — равнодушно ответила Элиза. Девочка прибавила, сплюнув себе под ноги: «Свинья!»

— Je peux sentir ta chatte! — не отставал мужчина — невысокий, изящно одетый, со светлыми, коротко стрижеными волосами. Элиза почувствовала его руку у себя на плече: «Нельзя кричать. Нельзя, у нас поддельные документы, мама с папой — в списке государственных преступников…, Если только соврать потом жандармам, мол, я не отсюда…». Улица была пуста. Элиза стряхнула его руку: «Va te faire foutre!»

— Сучка, — почти ласково, облизывая губы, протянул мужчина. «Маленькая, непокорная сучка…, Сейчас я тебя научу послушанию…, - он сорвал лоток с ее плеча. Медные деньги рассыпались по булыжному тротуару, и Элиза услышала холодный голос: «Оставь девочку в покое, мерзавец».

— Франсуа, — радостно подумала она. Даже не остановившись, чтобы собрать монеты, Элиза помчалась к дому.

Она еще успела оглянуться — Франсуа был не один. Рядом с ним, в тусклом свете масляного фонаря, Элиза увидела пылающие рыжим огнем волосы. «Дядя Теодор! — ахнула девочка, и чуть было не повернула обратно. «Так нельзя, ему же опасно в драки ввязываться, его тоже ищут». Она заметила, как мужчина строго кивнул ей, указывая на подворотню. Элиза вздохнула: «Главное, чтобы без жандармов обошлось».

— Месье Корнель, — певуче протянул маркиз. «Давно с вами не встречались, со времен Венсенна. Я имел счастье сегодня видеть мадемуазель Бенджаман — она еще больше похорошела. Вы знаете, месье Робеспьер добился того, что не удалось вам, — де Сад подмигнул Федору.

— Я, — сдерживаясь, засучив рукав куртки, ответил Федор, — даже разговаривать с тобой не буду, мерзавец.

— Месье Корнель, — еле слышно велел ему Франсуа, — уходите. Вам тут нельзя быть, это опасно. Я сам с ним разберусь. Ради мадемуазель Бенджаман, ради Мишеля — уходите!»

— Грабят, — внезапно, тонко заверещал де Сад. «Убивают, помогите!»

Федор даже не успел увидеть лезвие ножа — маркиз сделал одно быстрое, изящное движение. Франсуа, сдавленно закричав от боли, схватился за живот. Темная кровь лилась между пальцами охранника. Федор подумал: «В печень попал. Не спасти, не спасти…»