Вельяминовы. Дорога на восток. Книга 2

-Урожай, - Джон сцепил, зубы. Мужчина опять потер ноющий тупой болью висок. «Осенью война начнется, а он про урожай. Господи, вывезти бы их, и сдать на руки императору Леопольду. Пусть потом что хотят, то и делают».

-Твоей сестре, Луи, надо было еще в феврале уехать, - с отголоском давнего недовольства сказала королева, - вместе с вашими тетками. Я же предлагала…, Они добрались до Рима, и сейчас в безопасности.

-Ты же знаешь Элизабет, - голубые глаза Людовика наполнились слезами, - она бы меня никогда не бросила.  Король вздохнул. Сцепив пальцы, отвернувшись , он опять стал смотреть в окно.

-Въезжаем в Варенн, ваша светлость - раздался голос Робера. «К постоялому двору заворачивать?».

-Да, - отозвался Джон: «Вы из кареты не выходите, я с  Робером обо всем позабочусь. И детей не надо выпускать».

Мария-Антуанетта  покраснела и со значением взглянула на Марту. «Я вас провожу, ваше величество, - та улыбнулась, - и девочек с собой возьмем. А маленький пусть спит».

На чисто выметенном дворе было пусто. Робер, распрягая лошадей, сказал слуге: «Мы совсем ненадолго. Коням воды дай, и позови хозяина своего, где там он у вас?»

-В погребе, с винами разбирается, - слуга быстро побежал к трехэтажному, каменному, под черепичной крышей, дому. Окна были раскрыты, из трактира доносился стук ножей и чьи-то голоса.

-В самый обед заехали, - незаметно поморщился Джон. «Ладно, сейчас быстро все купим, и отправимся отсюда восвояси».

-Чего изволите, сударь? - кругленький человечек вытирал руки о передник. «Комнаты, стол?»

-Нет, нет, - Джон улыбнулся. «Нам всего лишь кое-какой провизии и вина в дорогу. Пойдемте, я расплачусь, а мой кучер  донесет ящик. И покажите, где у вас умывальная - со мной дамы, - он обернулся на жену, что, держа за руки девочек,  выходила из кареты.

-Мари, - капризно позвала  та, - что ты копаешься. Возьми все, что нужно, и быстрее. Хозяин поклонился: «Сейчас  я вернусь, у меня свежие колбаски, паштет, утка..., Останетесь довольны».

Джон посмотрел на ливрею Робера: «Отлично, пистолета совсем не видно. И мой тоже  незаметен. Пальбы мы тут, конечно, поднимать не будем, незачем. Так, на всякий случай».

Они ушли вслед за хозяином, и не обратили внимания на открывшуюся дверцу кареты. «Хоть подышать смогу, - решил Людовик, выходя во двор. «Надо сбросить с себя это..., эту болезнь…, я же взрослый мужчина, я король...»

Он  вспомнил бесконечную зиму в Тюильри, когда, бывало, он даже не поднимался с постели. За закрытыми дверями опочивальни что-то говорили,  до него доносился раздраженный голос жены, ему приносили на подпись какие-то бумаги.  Он лежал, свернувшись под меховым одеялом, глядя на трепещущие в сумерках огоньки свечей, отчаянно желая закрыть глаза и больше никогда не просыпаться.

-Надо жить, - твердо сказал себе Людовик. «Ради семьи, ради детей..., Луи-Шарлю всего шесть. Мне  надо вырастить мальчика.  Потом он взойдет на трон, а я отрекусь от престола. Уеду в Версаль и буду там читать книги. Интересно, что случилось с экспедицией Лаперуза? Уже третий год от них ничего не слышно». Он прислонился к карете: «Это ведь я поддерживал Лаперуза, Лавуазье, французскую науку - а вовсе не эти крикуны из Национальной Ассамблеи».

-Ваш счет, месье Друэ, - поклонился слуга  человеку, сидевшему у окна, в компании мужчин с трехцветными кокардами.

Тот поковырялся щепочкой в зубах: «Надо выпить последний бокал за то, чтобы Франция, наконец, избавилась от сословия паразитов!»

-Для почтмейстера вы очень революционно настроены, месье Друэ, - смешливо заметил кто-то из его собутыльников.

Друэ, - низкого роста, коренастый мужчина, - грохнул большим кулаком по столу. «Так оно и будет, помяните мое слово!». Золотое экю, что он бросил на счет, подскочило.  Почтмейстер, уставившись в окно, прошептал: «Не может быть!».

-Доставайте свои пистолеты, - велел он мужчинам, - нас изволил посетить сам Бурбон.

Друэ вышел во двор, так и держа монету с профилем короля. Он положил  руку на плечо невысокому мужчине, в ливрее лакея. Мужчина, грубо усмехаясь, спросил: «Луи Бурбон»?

-Меня зовут Фредерик Лантье, месье, - робко ответил тот, - я камердинер его светлости герцога Экзетера. Мы тут проездом, в Брюссель.

Друэ скорчил недовольную гримасу. Махнув рукой мужчинам, что сгрудились в дверях трактира, он крикнул: «Обознался!». Из окошка кареты высунулась белокурая, растрепанная голова. Маленький мальчик, потирая заспанные глазки, радостно сказал, потянувшись к Людовику: «Папочка! Мы уже приехали?»

Марта застыла. Она бесцеремонно взяла королеву за острый локоть: «Не смейте туда ходить. Сейчас дождемся девочек, тут есть черный ход, - женщина кивнула на калитку, - выберемся через него. Дойдем до Монмеди, окольными тропами».

Мария-Антуанетта, стояла, не двигаясь, глядя на мужа. Он держал на руках Луи-Шарля. Ребенок, сонно улыбаясь, оглядывал вооруженную толпу, что собиралась вокруг них.

-Там мой муж, - дрожащими губами выдохнула королева. «Мой сын…Я не могу, Марта, не могу их бросить…»