Вельяминовы. Дорога на восток. Книга 2

-Я люблю ее, - думал Лавуазье, - так люблю…, Но Мари-Анн - тоже. Господи, она ведь знает, знает,  что я тут ночую. Знает и ничего не говорит. И я ничего не могу сказать. А если бежать? Нельзя бросать Мари-Анн, и Констанцу - тоже нельзя.

Девушка, будто услышав его, приподнялась на локте: «Антуан..., Если что - ты за меня не беспокойся, я выберусь. Думай о себе, о своей, -  Констанца чуть запнулась, - семье...»

-Ты моя семья, - Лавуазье привлек ее к себе. Они долго лежали просто так, обнявшись, слушая, как щебечут птицы в маленьком саду.

Уже после завтрака, моя посуду в тазу, Констанца обернулась на дверь в комнату. Одним легким движением девушка взяла из ящика простого комода нож с пятидюймовым лезвием. «Я буду в платье, - подумала Констанца, - в платье и чепце. Охранников там двое, я видела. Охранники и жена, - она криво усмехнулась. «Они не станут обыскивать женщину. Да и жена его вряд ли посмеет».

Лавуазье уже работал, сидя у маленького, грубо сколоченного стола. Констанца оправила свой простой, темный сюртук. Встряхнув волосами, она  спросила: «Как я выгляжу?».

Он оторвался от записей и усмехнулся: «Я что-то начал жалеть, Конни, мы слишком быстро поднялись с постели. Завтра, - Лавуазье поцеловал ее, - я такой ошибки не сделаю».

-Обещания, - поддразнила его девушка. Повертевшись, она  почувствовала  его руку пониже спины: «Только бы он не нащупал нож».

-Вот вернешься, - Лавуазье все обнимал ее, - и я тебе докажу, -  я, что обещал, то и делаю.

-Я знаю, - шепнула Констанца, и поцеловала его напоследок: «В сарае все готово. Вчера, пока ты был в Париже, привезли письмо от дяди Теодора. Повстанцы собираются осаждать Нант. Я написала листовку…»

-Я напечатаю, - успокоил ее Лавуазье. Он зло подумал: «Теодор там, где полагается быть любому честному человеку - в рядах тех, кто борется за короля. И он ведь тоже ученый, а ты…, Сидишь в Париже, принимаешь подачки от этих мерзавцев».

Когда Констанца ушла, он вернулся за стол. Закурив, взяв свой дневник,  Лавуазье нашел старое, еще зимнее письмо:

-Дорогой Антуан, я уже в Вандее, с отрядами генерала де Шаретта. Саблю я забрал, спасибо тебе большое за тайник. Я тут заведую вооружением, и постройкой фортификаций, -  тем, что мне хорошо известно. Блокнот, который ты мне передал - со мной, так что не беспокойся. Пожалуйста, не вздумай совершать чего-то безрассудного 0 такие люди, как ты,  принадлежат не себе, а миру. Мадемуазель Бенджаман знает, что я жив, однако я не хочу подвергать опасности ни ее, ни Мишеля, поэтому просто передаю цветы. Джон и Марта получают от меня записки, по мере возможности, а ты присматривай за Констанцей. С искренним уважением, твой Теодор.

Лавуазье  потер лицо руками: «Да что я? Хоть бы Лагранжа не тронули, других ученых..., Значит надо оставаться здесь, надо защищать людей, вытаскивать их из тюрьмы..., Господи, скорей бы все это  прекратилось, - он   отложил дневник  и вернулся к работе.

Констанца прошла по рю Мобийон,  незаметно взглянув на окна бывшей квартиры Экзетеров. С балкона свешивался трехцветный флаг.

-Завтра же праздник, - вспомнила девушка. «Всю обстановку разграбили, когда дом национализировали. Портрет тети Марты, тот, что дядя Теодор писал, пропал. А потом туда Марат въехал, - она поморщилась и застыла, спрятавшись за угол - навстречу ей шла невысокая, угловатая девушка в чепце.

-Я же ей сказала, - застонала про себя Констанца, - сказала, чтобы она меня ждала в комнате. Только бы она к подъезду не пошла...

Раздумывать было поздно - Шарлотта Корде постояла на тротуаре. Незаметно перекрестившись, она шагнула в проход, что вел во внутренний двор дома.

Констанца беззвучно выругалась, и гуляющей походкой направилась за ней.

Она настигла девушку в подворотне. Цепко схватив ее за запястье, Констанца прошипела: «Немедленно возвращаемся обратно, ты мне отдаешь свой паспорт, и чтобы духу твоего в Париже больше не было! Зачем ты сюда явилась, я же велела - жди меня».

Темные, туманные глаза Шарлотты внезапно прояснились. Она страстно ответила: «Я хочу сама убить тирана! Погрузить кинжал по рукоятку в его  грудь и смотреть, как он захлебывается кровью!»

-Шарлотта, - спокойно, рассудительно, держа ее за плечи, сказала Констанца, - мы же договорились - сюда прихожу я. Ты уезжаешь из города, тебя уже ждут, наши друзья. Не надо менять  планы, это опасно.  «Тем более у тебя и кинжала нет, - добавила про себя Констанца.

-Убить тирана, убить тирана, - забормотала Корде. Констанца услышала сзади грубый голос: «Это что еще такое! Тут частное владение, утро на дворе, нашли, где обжиматься! А приличные люди на вид».

-Черт, черт, черт, - Констанца повернулась и сладким голосом сказала: «Простите, месье, мы уже уходим». Она крепко взяла Шарлотту под руку и подтолкнула ее к улице.

Та вырвалась, и схватила охранника за рукав куртки: «Мне надо увидеть месье Марата, срочно! Я из Кана, меня зовут Шарлотта Корде. У меня есть сведения о жирондистах, которые сбежали в Нормандию».