Вельяминовы.Дорога на восток.Книга вторая

Дина посмотрела на блюдо, что поставил перед ней лакей: «Даже курица и то - я и не

представляла, что так красиво ее подать можно».

-Кузина Мирьям, - спросила она, - а откуда ваш муж о Шавуоте знает?

Мирьям ласково посмотрела в сторону Стивена:

-Так девять лет вместе живем, кузина Дина. Он и к раввину ходил, перед свадьбой, все записал. Он

у меня вообще, - Мирьям нежно рассмеялась, - все записывает. Что по дому надо сделать, что

купить…Календарь каждый год заказывает, из Филадельфии, из синагоги. Мы с вами потом в Нью-

Йорк вернемся, а так бы вы посмотрели - как мы Суккот отмечаем. К нам даже индейцы приходят.

Стивен шалаш строит - туда сотня человек усаживается. На День Благодарения тоже - всех соседей

приглашаем. Вокруг нас уже целая деревня выросла.

Дина поймала взгляд мужа и улыбнулась ему. В темных глазах Аарона заиграл смех: «Рав Гершом

уже меня попросил - пока я тут, свитки все проверить, мезузы тоже. И Талмудом я позанимаюсь, со

старшими».

-Со мной, кузен Аарон, - попросил Меир. «Я учусь, конечно, когда есть время, но, - мужчина

вздохнул, - не хватает его, конечно. Раз уж вы приехали,…- Меир коротко кивнул лакею, и слуги

стали разливать кофе, - и у меня все лето свободно, то я вас просто так не отпущу».

-Тебя, - поправил его Аарон. Иосиф заметил: «А я своей сестре помогать буду, в кабинете ее. И у

вас на озере, кузина Мирьям, тоже - наверняка врачу дело найдется».

-Вот и славно, - заключил Меир, двери малой столовой распахнулись. Мораг сказала: «Мы уже

поели, можно нам погулять в саду?»

Дина посмотрела на дочек - в шелковых, разноцветных платьях, с распущенными волосами, они о

чем-то болтали с мальчиками Горовицей и Элишевой. «А в Иерусалиме так нельзя, - отчего-то

подумала она.

-Хаиму, их старшему, уже девять. Ему запрещено с Рахели наедине оставаться, она его ровесница.

И с Малкой тоже - хоть ей всего пять. Тут никто и внимания на такое не обращает. Бедные мои

девочки, в Париже качели увидели, и не знали, как к ним подойти. Дома и качели завести нельзя,

нескромно.

-Конечно, - рассмеялись родители. Давид, подхватив маленькую Дебору на руки, крикнул: «Не

волнуйтесь, тетя Мирьям, мы за ней присмотрим».

Дети застучали ногами по лестнице. Эстер, поднявшись, усмехнулась: «Милые кузины, пойдемте в

мою гостиную, дадим мужчинам спокойно покурить. И сами, - шепнула она Джо, - тоже этим

займемся».

Мальчики - в изящных, хорошо скроенных сюртучках, и бриджах, - облокотились на барьер

галереи. «Вот - шепнул Хаим Рахели, что стояла рядом с ним, - тот человек, на возвышении, с

молотком - это мистер Мюленберг, спикер Палаты Представителей. Он тут самый главный»

-Как король Людовик, в Париже, - неуверенно ответила девочка, оглядывая усаживающихся на

свои места депутатов.

Натан закатил серо-синие, отцовские глаза: «Тут не монархия, тут республика. Соединенные Штаты

Америки. Тут нет королей, а главный у нас - президент, его избирают. У вас, в Иерусалиме, кто

главный?»

-Раввины, - раздался голосок Малки. «Они все решают».

-И султан, - добавила Рахели, - хотя он далеко, в Стамбуле.

-Тут не так, - Элайджа подтолкнул Давида и улыбнулся: «У вас в Голландии тоже король».

-Штатгальтер, - мальчик все разглядывал американский флаг, что висел на деревянной стене. «Тут

очень красиво, - вздохнул он, - мне папа сказал, что это здание тот же архитектор перестраивал,

что вашу новую столицу будет проектировать».

-Ага, - Хаим перегнулся через барьер и радостно сказал: «Вон папа!». «Месье Л’Анфан, - добавил

мальчик. «Он друг дяди Дэниела, они сейчас вместе на Потомак поехали. Начинают, пошли к

родителям, - подогнал он кузенов.

Эстер посмотрела на светлые локоны сына: «Прав был Меир. Незачем ни мальчику, ни Дэниелу об

этом знать. А для Меира - оба они, и Хаим, и Натан, - его сыновья».

Иосиф наклонился к жене и прикоснулся губами к нежному уху: «Ты на озере Эри, наверное, и на

сушу сходить не будешь, любовь моя?»

-Буду, - так же тихо ответила ему жена, и незаметно пожала ему руку, - по ночам.

Джо улыбнулась. Иосиф велел себе: «Надо сказать. Она жена моя, часть меня - нельзя скрывать

такое. Нет, - он вздохнул, - сначала с Эстер посоветуюсь, у нее голова хорошая, разумная. Может, и

подскажет - как все это лучше преподнести. Хотя куда там…, - он посадил Элишеву к себе на

колени: «Слышите? Молотком ударили, сейчас заседание начнется».

Мирьям шмыгала носом. Приняв у мужа платок, она усмехнулась: «Ты не обращай внимания,

все-таки это мой брат. Могли ли наши родители о таком подумать, мог ли Хаим покойный…»

Эстер сидела, сжав руки, слушая скрипучий голос спикера: «Мистер Горовиц, встаньте».

Он подхватил трость и прошел к возвышению - невысокий, прямой, в темно-синем сюртуке и

белом галстуке. «Еще не седой, - смешливо подумала Эстер. «Морщины, но у кого их нет. Какой

он у меня красивый все-таки».

Ей захотелось скинуть туфли и сбежать вниз - босиком, придерживая юбку, как там, в старом

бостонском доме, там, где она лежала спиной на сундуке, прижимая его к себе, крича, чувствуя