Вельяминовы. Начало пути. Книга 1

— Он дома нечастый гость был, то при царе, то воеводой где, а как возвращался — дак ты на меня посмотри, — Вассиан похлопал по искалеченной ноге, — кто удивится, что калека горбатый еще и животом мается? А разом со мной покончить видать не могла она, все ж мать. Да и отца боялась. Так и вышло, что я тут, а Матвей там. Но я не жалею, — Вассиан раскинул руки. — На Москве тесно, дышать нечем, а тут гляди, просторы какие!

Вокруг раскинулась бескрайняя, покрытая стаивающим снегом равнина. Пригревало весеннее солнце, медленно оживал темный лес на горизонте, хлопали птичьи крылья, потявкивала лиса, в еловых лапах ворошился ветер.

— Вон там стойбище — показал Вассиан на опушку леса. — Они с оленями кочуют, куда олени, туда и остяки. Ты не смотри, что их мало, Тайбохтой сюда с большими стадами не ходит, они заради торговли тут стоят, вождь да еще два десятка человек, кучей через горы переваливать несподручно.

— А чем торгуют? — Марфа, прищурившись, вглядывалась в пяток чумов, над которыми курились сизые дымки. Олени паслись на лужайке, к деревьям были прислонены легкие нарты.

— Мех привозят, иногда — самоцветы с Большого Камня, а мы им — соль, крючки рыболовные, бисер для нарядов бабьих. — Вассиан спешился и захромал к самому большому чуму.

Вождь угостил их местным лакомством — шариками из толченой черемухи, смешанной с рыбьим жиром.

— Это за ваши блины, — вождь медленно, но внятно произносил слова чужого языка. — Хорошая еда, можно с собой на охоту брать.

Он оказался неожиданно высоким, выше Вассиана, смуглый, с миндалевидными, темными глазами и заплетенными в косу черными волосами. На нем была короткая охотничья парка, отороченная рысьим мехом. Мускулистые, обнаженные до плеч, руки украшали затейливые татуировки.

— Не видел я раньше его, — кивнул Тайбохтой на Марфу.

— Послушник новый наш, мне помогает, — небержно пояснил настоятель. — Ты сколько людей привел, Тайбохтой?

— Мало. Воинов привел. Дорога длинная, трудная, жены и дети не нужны. Дома еще воины есть, много.

Он махнул рукой и пожилая сгорбленная женщина принесла огромную рыбину. За ней двое остяков волокли внушительного размера котел из бересты.

— Мать, — сообщил Тайбохтой, и Вассиан, поднявшись, чуть поклонился. Марфа последовала его примеру. Темные узкие глаза старухи обшарили гостей с головы до пят.

— Хотела увидеть землю, где солнце заходит. — Тайбохтой стал ловко резать сырую рыбу.

В котле оказалась икра. Гости ели вырезанными из кости ложками, а вождь зачерпывал рукой. Рыба была такая, что даже Марфа, избалованная богатыми боярскими трапезами, не могла от нее оторваться.

— Завтра оленя зарежем, — Тайбохтой сыто потянулся. — Оставайтесь. — Он кивнул Вассиану. — С тобой хорошо, умный ты.

Настоятель улыбнулся.

— Покажешь, как вы с восхода солнца сюда шли?

— Покажу. Много дорог, все долгие и опасные. Как ходить, только я знаю. Зачем тебе за горы? Тут места много.

— Посмотреть хочется. От вас ведь можно и дальше идти на восход.

— Там тоже люди. И там, и наверх к большому морю, и вниз от него. Везде люди. — Он легко поднялся. — Чум вам поставим.

Чум поднялся быстро, главное было правильно расставить нарубленные жерди и натянуть на них покрышки из оленьих шкур. Тайбохтой ловко сложил посреди чума очаг из камней, принес огонь из костра и удалился. Притихшая, слегка осоловевшая от еды, Марфа долго смотрела на бьющееся пламя.

— Какой мир большой, страсть! Как я маленькой была, мы с матушкой ездили в Колывань, море видели, корабли по нему ходят, куда только не ходят, в Новый Свет даже. А тут свой Новый Свет, стоит за Большой Камень перевалить. Тайбохтой говорит, там даже море есть.

Ох, как охота его повидать!

— Спи давай. Завтра по-остяцки будешь говорить, зря, что ли, я тебя учил!

Среди ночи Марфа проснулась и прислушалась. Нет, это были не голоса, просто ветер.

Ветер в лесу.

Рыжее с просинью пламя пробегало по уголькам костра. Тайбохтой ворошил их палкой.

— Тан аща уркыка, ийяты. Ти?[12] — раздался сзади голос матери.

— Чанкы. — ответил вождь, не оборачиваясь. — Пун эля.[13]

Он внезапно наклонился к костру и выхватил из него уголек. Вождь улыбнулся, глядя на гаснущий, бронзовеющий на смуглой ладони кусочек огня.

— Ты хорошо стреляешь. — Тайбохтой поднял с наста упавшую белку.

Вассиан рассмеялся и подмигнул Марфе. — Келейник мой получше будет.

Марфа натянула тетиву, и еще одна белка свалилась к ногам охотников.

— В глаз. — Одобрительно прищелкнул языком Тайбохтой. — Иди ко мне воином. — Говоря это, он умело освежевал белок и бросил тушки собакам. — Зачем в монастыре сидишь?

Мужчина воевать должен.

— А Богу служить? — Марфа помогла брату сесть на коня.

— У нас шаманы есть, если нужно что от духов, к ним идешь. Удачи на охоте просишь, или чтобы жена сына родила. — Табойхтой пошел рядом с всадниками.

— Духов нет, — привычно произнес Вассиан, — только Бог един.

Вождь нетерпеливо помотал головой.