Вельяминовы. Начало пути. Книга 1

— А что ты так трепыхаешься? — Джон приоткрыл один глаз. «Приезжай в Ричмонд в пятницу — поговорим с Ее Величеством о наших планах касательно твоего патрона, дочку привози свою — там будет кому за ней приглядеть».

— А эта, как ее, Марджана? — Петя почувствовал беспокойство.

— Миссис Бенджамин, ты хочешь сказать, — Джон помолчал. «Посмотрим, может быть, там и повидаетесь».

Марта проснулась от стука в дверь и запаха цветов, который заполнял собой весь дом. Она высунулась в открытое окно спальни и увидела телегу, что перегородила узкую улицу. На ней, казалось, лежали все розы Лондона — белоснежные, чуть окрашенные сиянием восходящего солнца.

— Мадам, — поклонился человек, стоявший у входной двери, — если вас не затруднит, спуститесь, пожалуйста, вниз.

Она открыла дверь, и аромат стал еще сильнее. На мостовой возле дома стояли корзины.

— Это, наверное, какая-то ошибка, — зевая, сказала Марта и увидела конверт.

— Нет, мадам, — улыбнулся приказчик, — это от моего патрона, мистера Симмонса.

— Вот как, — женщина чуть улыбнулась и сломала печать.

«Дорогая мадам Бенджамин, — прочла она, — разумеется, эти цветы не могут сравниться с вашей красотой. Примите их в знак моего искреннего восхищения, преданный вам — Чарльз Симмонс».

— Подождите, — остановила она приказчика, — будет ответ.

Марта потянулась за пером и быстро написала: «Если вы хотите увидеть красоту в подобающем ей окружении — приходите сегодня в сады Темпля к двум часам дня».

— Мама! — Тео свесилась с лестницы. «Можно я возьму несколько себе в комнату?

— Да хоть целую корзину бери, — разрешила Марта, — их тут десять штук.

— А кто это подарил? — девочка присела, любуясь цветами.

— Мистер Симмонс, у которого мы вчера были, — Марта оглядела переднюю, и улыбнулась — ковра не было видно, весь пол был заставлен букетами.

— Скажи Теодору, пусть просыпается, скоро будет готов завтрак, — распорядилась Марта и прошла на кухню.

— Мама, а мистер Симмонс за тобой ухаживает? — Тео, еще полусонная, поплелась за ней.

— Ну, как видишь, да, — хмыкнула женщина, доставая из кладовой яйца и разжигая очаг.

— Так выходи за него замуж, — потребовала Тео.

— Нельзя выходить замуж за всех, кто за тобой ухаживает, — усмехнулась Марта. «А ты, дорогая моя, умывайся, и сходи в конец улицы — я там видела лавку мясника, купи бекона, и сосисок. Деньги вон лежат», — Марта кивнула на стол.

— А Теодор, значит, будет валяться в постели? — гневно сказала девочка.

— Теодор, — сказал хмуро стоящий в дверях мальчишка, — сейчас пойдет к колодцу и принесет воды, потому что на нас двоих одного кувшина не хватит — ты весь его на себя выльешь, я тебя знаю».

Тео закатила глаза и, фыркнув, ушла.

— Мы сегодня пойдем в сады Темпля, — сказала мать, — так что можешь взять с собой альбом, милый. Впрочем, — Марта поцеловала мальчика в теплую со сна щеку, — ты и так с ним не расстаешься. Беги за водой, а потом — к столу».

— У вас очень талантливые дети, миссис Бенджамин, — сказал Симмонс, когда они медленно прогуливались по дорожкам сада. «И очень воспитанные».

— Спасибо, мистер Симмонс, — сказала Марта. «Я стараюсь. Хотя, конечно, сложно растить детей без отца, особенно мальчика».

Он посмотрел сверху — банкир был много выше ее, — на бронзовые, украшенные бархатным беретом с перьями, волосы, и улыбнулся: «Такой женщине, как вы, миссис Бенджамин, не составит труда выйти замуж. К тому же вы еще очень молоды, это я вам по-отечески говорю».

— По-отечески? — она чуть прикусила мелкими зубами верхнюю губу, сдерживая смех. «Да вы сами еще юноша, мистер Симмонс».

— Мне уже сорок исполнилось, мадам, — он остановился и подозвал ее. «Смотрите, какая прекрасная роза».

— Алая, будто кровь, — вздохнула Марта.

— Да, вы же знаете, это эмблема рода Ланкастеров. А белые, — которые вам так нравятся, — рода Йорков, — ответил Симмонс. «Впрочем, король Генрих Седьмой, дед Ее Величества, объединил эти две розы в один символ дома Тюдоров».

— Я знаю, мистер Симмонс, — улыбнулась Марта, вспомнив так знакомую ей печать на письмах, что она получала от Джона.

Когда они уже подошли к выходу, Симмонс внезапно спросил: «Миссис Бенджамин, стоит такое прекрасное лето. Вы позволите иногда приглашать вас на прогулки — с детьми, разумеется?».

— Ну конечно, — она посмотрела вверх — в голубые, будто небо Лондона глаза. Вокруг них были мелкие морщинки — будто Симмонс всегда улыбался, даже когда говорил серьезно.

«Спасибо вам, Чарльз». Она вдруг покраснела и поправилась: «Простите, я не хотела…»

— Ну что вы, — сказал банкир, — конечно, называйте меня так, моя дорогая миссис Бенджамин.

— Для вас, — Марта, — она чуть склонила красивую голову.

Джон пришел уже вечером, когда дети спали. «Неплохо», — он взвесил на руке написанный Мартой отчет о дворе Вильгельма Оранского. «Завтра передам это Ее Величеству, а в пятницу обсудим. Ты ограбила цветочный рынок?» — он оглянулся.

— Новый поклонник, — отмахнулась Марта. «Я у него разместила свои семейные деньги — наверное, он сейчас спит и видит, как бы со мной обвенчаться, чтобы вклад остался в его распоряжении».