Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

Темза играла в лучах заката, дул теплый, немного влажный западный ветер. Марфа сказала: «Вот приедем, поздороваетесь с Тео, и сразу ложитесь. Тут воздух свежий, деревенский, дети хорошо спать будут».

Возок заехал в раскрытые ворота усадьбы и Мияко-сан, удерживая на руках Пьетро, ахнула:

«Как тут красиво! И даже ручей есть!»

— Тут просто, — ответила Марфа, открывая дверцу, — но детям хорошо. Смотрите, вон и Марта с ребенком своим, и Дэниел.

Мужчины спешились и Волк, помогая Мияко-сан выйти из возка, весело заметил: «Ну, вот и Дайчи, и Марико-сан, уже, наверное, и не чаяли их увидеть».

Женщина низко поклонилась, и Марфа шепнула Джованни: «Смотри-ка, сколько лет уже, как все они из Японии уехали, а все равно — кланяются, даже зять мой, как жену твою увидел — и то».

— А это у них навсегда, — смешливо ответил ей мужчина, — и знаешь, — мне даже нравится.

— Сэнсей, — задумчиво сказала Марфа. «Ну, кому бы, не понравилось».

— Здравствуйте, Хосе-сан! — звонко проговорила Марта. «Смотрите, сыночек, у меня какой, годик ему, Грегори зовут, в честь деда, ну, отца мужа моего».

— Дайте-ка, — велел Хосе. Он ловко принял дитя и, пощекотав его, рассмеялся: «Ну, ты у нас толстый какой! Ты ешь, не стесняйся».

— Какое там стесняться! — махнула рукой Марта, но тут, Анита дернула Хосе за рукав рубашки и спросила: «Мальчик или девочка?».

— Мальчик, — Хосе поцеловал его в русые локоны. «Грегори зовут. Хотите познакомиться?».

— Ногами! — потребовал Грегори. «Ногами хочу! Где Стивен!».

— Тут я, — младший сын Волка посмотрел на темноволосую, в бархатном, платьице девочку и церемонно сказал: «Здравствуйте, я Стивен Вулф. А вас как зовут?».

— Анита, — подняла та длинные ресницы.

— Мне четыре года, — поклонился мальчик, и, не удержавшись, добавил: «Видите, у меня уже бриджи есть, я вырос».

— Вырос, — усмехнулся Волк и, подтолкнув сына, велел: «Бери Аниту, ее брата — Пьетро его зовут, Грегори, и веди их в детскую, показывай свои игрушки».

— У меня есть пистолет, — свысока сказал Стивен младшему мальчику. «Пойдем, посмотришь».

Дети стали подниматься вверх по лестнице и Марфа, глядя на них, вдруг подумала:

«Господи, кажется, вчера это было — мы с Машей носили обе, и Степа приехал. Близнецы его еще на дворе встретили. Они тогда с Федей на ручье водяную мельницу построили, и ведь работала, крутилась. Федя, Федя, — увижу ли тебя еще? И близнецы пропали, — и не найдешь их теперь. Может, сказать Джованни-то, что кто-то из них тот донос написал? Да нет, зачем, уж и мертвы они, наверное — что Майкл, что Николас».

— А миссис Стэнли и Мирьям с мамой, бабушка, — прервала ее размышления Марта.

— Ну, пойдемте, — обернулась женщина к Джованни. «А то уж детям и спать пора».

— Тео-сан! — ахнула Мияко, присев на постель. «Да вам и рожать скоро, наверное!»

— Недели через две, — Тео, оглядываясь на Джованни, шепнула: «Ну, вот видите, а вы мне говорили, в Японии еще, — не смотрит он, мол, на вас. Да только на вас и смотрит!»

Мияко покраснела и так же тихо ответила: «У меня ведь двойня родилась, Тео-сан, мальчик и девочка, мальчика в честь вашего отчима назвали, Пьетро. Я их завтра приведу с вами поздороваться».

Тео потянулась и подставила Джованни щеку для поцелуя. Тот ласково сказал: «Ну, крестник мой уже и настоящий мужчина, сказал нам, что пистолет у него есть. Замечательный мальчик. А ты, дорогая моя, лежи, отдыхай и порадуй нас еще одним прекрасным ребенком, ладно? — он вдруг поймал взгляд Хосе, который, стоя у окна, тихо разговаривал с акушерками, и подумал: «Ну, хорошо, что он сюда приехал. Все же спокойней, когда врач рядом».

— Я тут еще побуду, папа, — подошел к нему Хосе. «Нам кое-что обсудить надо с миссис Стэнли и, — он внезапно замялся, — Мирьям».

— Хорошо, — кивнул Джованни и сказал жене: «Ты иди тогда, детей укладывай, а мы с Мартой-сан на кладбище сходим, пока еще светло».

Хосе наклонился над Тео и улыбнулся: «И вы тоже — спите, пожалуйста, ладно?».

Когда они зашли в комнату миссис Стэнли, Хосе, изо всех сил стараясь не смотреть в огромные, карие глаза, жестко сказал себе: «Так, прекрати. Думай о пациентке, потом подумаешь о ней. Господи, я таких красавиц в жизни не видел».

Она была вся высокая, стройная, с уложенными на затылке густыми, каштановыми косами, в простом, коричневом платье с холщовым передником, и пахло от нее — свежестью и травами.

— Миссис Стэнли, — Хосе стал просматривать записи. «Мне совсем не нравится цвет лица миссис Тео, совсем».

— Мне тоже, — пожилая женщина вздохнула. «Мы ей ничего тяжелого не даем — только хлеб и немного молока. Ну и поим мочегонным, конечно».

— Если появятся судороги… — начал, было, Хосе, но Мирьям, прервав его, покраснев, сказала:

«Мы следим, мистер Джозеф, все время. И миссис Тео знает — если у нее даже уголок глаза дернется, — она немедленно должна нас известить».

— Покажите мне завтра ее утреннюю мочу, ладно? — попросил Хосе. «Когда я жил в Индии, меня наставник научил разбираться в ее цветах и вкусах, я хочу проверить».