Вельяминовы. Век открытий. Книга 1

Невестка стала нехотя, запинаясь, говорить о том, что случилось в Цинциннати, только через год после того, как она бежала из города в одном платье, с Джошуа на руках. В газетах уже печатали статьи о многоженстве в новой секте. Стефания, опустив голову, тихо сказала: «Это то, что он хотел…, хотел..., нет, нет, не могу…Он меня бил, каждый день, и при Джошуа  тоже. Он сказал, что Господь явился ему во сне, и передал новые скрижали завета, потому что те, что получил Моше на горе Синай, они неверны. Когда я говорила, что грех  есть не кошерное, грех, то, что он хочет…, хочет несколько жен, - он меня бил».

Стефания разрыдалась. Эстер, мягко коснулась ее руки: «Надо было нам написать, милая. Мы бы приехали, и образумили бы его. Ничего бы такого не случилось».

Женщина подняла темные, большие глаза. Натан, внезапно, поежился: «Она на Мораг, похожа, - подумал он. «Та тоже иногда так смотрела».

-Мама мне говорила, - Стефания поднялась, и, шурша черным платьем, прошлась по гостиной.

 -Бабушка Онатарио ей рассказывала. О вендиго, - она сцепила длинные пальцы, и сглотнула. «Простите, тетя Эстер, я знаю, это язычество, грех…Он был именно такой, - Стефания помолчала, - вендиго. Его бы никто не образумил, - плечи женщины затряслись. Она, пробормотав что-то,  выбежала из комнаты.

Мать только затянулась сигаркой: «Если бы он женился на хорошей еврейской девушке, ничего бы этого не было. Что за чушь, какие еще вендиго…, - она поморщилась. Натан, изумленно, сказал: «Но  ты сама хотела, мама…, И они были очень увлечены друг другом, ты помнишь».

Эстер признала: «Даже я делаю ошибки, милый».

Они зашли в прохладный вестибюль синагоги. Натан вздохнул: «Дэвид, когда Стефания ему отказала, так был расстроен, что обвенчался с  первой, кто ему под руку подвернулся. Она потом в Европу сбежала, оставила ему мальчишек. Он, конечно, развелся, но ведь, сколько лет все это тянулось. Пять, или даже больше. Может быть, хоть сейчас женится. Ему еще пятидесяти нет».

В кабинете раввина, за большим столом орехового дерева, где стоял серебряный сервиз, разливали чай. Мужчины, завидев их, поднялись.  «Она здесь единственная женщина, -  Натан усадил мать в кресло: «Она привыкла, всегда так».

Эстер оглядела собравшихся, их было семеро. Она улыбнулась: «Приступим». Черная, отделанная брюссельским кружевом, шляпа покачнулась. Сверкнули бриллианты в ушах, седой, завитый локон, коснулся морщинистой щеки. Спина у нее до сих пор была прямая и твердая. Женщина положила перед собой унизанные кольцами руки. Эстер коротко кивнула: «Господа, спасибо за то, что вы приехали поддержать нас, в нашем горе».

-Самые богатые евреи Америки, - Натан налил себе чаю. «Никто не отказался от встречи. Впрочем, маме, конечно, не скажешь «нет». Да и похороны,  это мицва…»

Он подал матери кожаную папку.

-Сначала, - Эстер разложила бумаги, - поговорим о нашей помощи братьям в Святой Земле, а потом  перейдем к строительству синагоги в Вашингтоне, господа. Можете курить, - разрешила она.

В салоне-вагоне было натоплено. Проводник прошел по драгоценному персидскому ковру. Наклонившись к уху Тедди, он прошелестел: «Десять миль до Провиденса, ваша честь. Багаж собран».

Пахло сигарами и кофе. Тедди, вглядевшись в мокрые сумерки за окном, кивнул. Дождавшись, пока проводник исчезнет, он выпустил клуб дыма: «Мой сват мог бы провести железную дорогу до самого Ньюпорта. Еще двадцать миль в экипажах тащиться. Впрочем, у Натана лошади отменные».

-Проведет, дядя Тедди, - Дэвид Вулф убрал папку с документами: «Вандербильты в Ньюпорте будут строиться. Рельсы туда скоро придут, не сомневайтесь». Тедди посмотрел на свой золотой хронометр: «Сорок миль в час делаем. Теперь бы трансатлантический кабель открыть, -  он подмигнул Дэвиду, - и трансконтинентальный. Через два года Калифорния будет в составе Соединенных Штатов. Надо с ними как-то связываться. Мы до сих пор, как древние греки, гонцов отправляем».

-А с гонцов наших снимают скальпы, - задумчиво отозвался Дэвид.

Он нашел на столе серебряную коробочку с фосфорными спичками. Закурив, Дэвид вытащил из папки карту Северной Америки:

-Дядя Тедди, между Миссури и Калифорнией лежит бесконечное, мало изведанное пространство прерий и гор. Впрочем, - он усмехнулся, - зачем я вам это рассказываю, вы сами все знаете.  И знаете, - Дэвид  помрачнел, - что считают там, - он указал пальцем на крышу вагона. «Запад должен быть колонизирован белыми. Мормоны уже город начали строить»

-Как по мне, - сочно сказал Тедди, -  я бы всех этих мормонов, во главе сам знаешь с кем, в тюрьму бы отправил, как Джозефа Смита.

Дэвид поднял бровь: «Нельзя не признать, что Смита очень вовремя убили. Хаим покойный отлично все провернул, в Иллинойсе. Не подкопаешься, линчевание и линчевание. Никто вопросов задавать не стал. Только мормоны все равно не рассеялись после его смерти, дядя Тедди».