Вельяминовы. Время бури. Книга 4

– Семнадцать лет, – усмехнулся Мэтью, направляясь, домой, – она ребенок. Она мне будет в рот смотреть, делать все, что я скажу. Красавица, очень хорошо. Людям нравится смотреть на приятные лица. Моя жена начнет устраивать званые вечера, для ученых, болтать с их женами. Подобное всегда полезно… – Мэтью не знал имени девушки, но почему-то представлял ее изящной, как дорогие куклы, на витринах магазинов игрушек. Ему нравились стройные женщины. Майор, обеспокоенно, подумал:

– А если она толстуха, как мисс Фогель… – майор видел фото певицы в журналах.

– Сядет на диету, а я за ней прослежу… – решил Мэтью. Он прошел в предупредительно распахнутую негром, швейцаром, бронзовую дверь дома.

В ресторане при отеле Вилларда по вечерам играл джаз-оркестр. Одеваясь в номере, Ирена отложила концертное платье:

– Нескромно. Как будто я ожидаю, что меня узнают… – девушка не могла привыкнуть к тому, что ее, действительно, узнают на улицах, в ресторанах и универсальных магазинах. Ирена выступала с биг-бэндом Гленна Миллера, ее приглашали на церемонии вручения «Оскара». Девушка озвучивала актрис, в фильмах. Ее низким голосом пели многие голливудские дивы. Ирена записала три пластинки, и часто появлялась на радио. Год назад, в Bloomingdales, покупая чулки, она, краем уха, услышала шепот:

– Мисс Фогель, певица. Надо автограф взять… – Ирена, покраснев, смутилась. Сейчас она довольно бойко расписывалась на конвертах от пластинок, или журналах.

Девушка приложила к себе, перед зеркалом, низко вырезанное платье, кремового шелка. Ирена шила наряды у хорошей портнихи, еврейки, тоже родившейся в Берлине. Универсальные магазины продавали вещи, выкроенные по стандартным меркам. Ирене подобные наряды были тесны в груди и бедрах, и болтались на талии. Портниха утешала девушку, говоря, что для рождения детей ее фигура, как нельзя кстати.

Ирена сглотнула:

– Мне двадцать пять летом, а Меиру двадцать шесть. Для мужчины это не возраст, а для женщины… – оказавшись в Голливуде, Ирена забывала о подобных вещах. Дивы выходили замуж, но ради карьерных успехов, а не затем, чтобы надеть фартук и обосноваться на кухне.

В ее возрасте голливудские девушки думали о новых сценариях, и о связи с продюсером, который мог бы порекомендовать актрису хорошему режиссеру. Мисс Лейк, по слухам, пошла таким путем. Мистер Хорнблоу, из Paramount Pictures, был старше актрисы на тридцать лет. Подобное в Лос-Анджелесе никого не удивляло.

В Голливуде, за Иреной ухаживали. Она нравилась состоявшимся, уверенным в себе мужчинам. Многие ее поклонники тоже были евреями, и прошли через громкие разводы с актрисами.

Джо Пастернак, продюсер из Metro-Goldwyn-Mayer, весело сказал Ирене, за обедом:

– Все ищут спокойную гавань, дорогая моя. На пятом десятке устаешь от капризов, хочется… – Пастернак помахал серебряной вилкой, – жениться на хорошей еврейской девушке. Она будет печь халы, готовить куриный суп, и воспитывать детей. Девушке, похожей на тебя, – Джо, подмигнул ей. Ирена встречалась с продюсерами, ездила на пляжи, в большой компании, но отказывалась от приглашений на интимные, как их называли в Голливуде, вечеринки.

Возвращаясь в Нью-Йорк, Ирена слышала озабоченный голос матери. Миссис Фогель, чуть ли не каждый день, рассказывала дочери о девушках, выходящих замуж. Мать поджимала губы:

– У тебя есть время, милая, но не стоит затягивать… – Ирена, со вздохом, отправила платье обратно в гардероб. Она застегивала пуговицы на шелковой блузке:

– До сих пор никто, ничего не знает… – Ирена не признавалась матери, Меир не делился подобным с доктором Горовицем. Для всех они дружили, выбираясь в рестораны, или на бейсбольные матчи. Мать, кажется, даже не рассматривала младшего мистера Горовица, как будущего зятя. Меир, вчера, сказал Ирене, что рав Горовиц пошел в армию.

Девушка ахнула:

– И где он теперь? После Европы, после Харбина? Неужели его опять за границу послали, Меир?

Закрыв новый детектив, он широко зевнул:

– Не думаю. Папе он не сообщал, куда его отправили. Наверное, Аарон в Калифорнии. На западе много военных баз… – потушил лампу, он привлек Ирену к себе:

– Я тебя целый день не видел, соскучился… – взяв шелковый, вечерний жакет, темного пурпура, Ирена пропустила между пальцев серебряное ожерелье от Тиффани, на туалетном столике. Девушке пришло в голову, что Меир подарил ей только жемчужные бусы:

– И, конечно, цветы, духи. В ресторане он всегда расплачивается, в гостиницах… – Ирена вертела ожерелье. Она купила драгоценность осенью. Выходила замуж очередная дочь очередной подруги матери, по синагоге. Миссис Фогель послала Ирену в Тиффани, где пара держала список подарков. Ирена выбрала серебряные подсвечники. Любезная дама предложила ей посмотреть на драгоценности. Ирена сама не знала, почему согласилась. Перебирая ожерелья и браслеты, она заметила молодую пару. Молодой человек и девушка, ее ровесники, говорили на идиш.