Вельяминовы – Время Бури. Книга первая

– Хорошую девушку. Мистер Нахум обо всем позаботится…, – книга лежала в кармане, с приготовленным шприцом. Средство не было внутривенным, его можно было колоть, куда угодно.

Поравнявшись с Пойнц, он, вежливо, приподнял шляпу:

– Мисс Пойнц, меня сюда направили из Женского Клуба. Я Фрэнк Смит, из Washington Post…., – Мэтью, осторожно, вынул книгу: «Что вы думаете о романе мистера Френча, мисс Пойнц?».

Карие глаза женщины похолодели:

– Я не разговариваю с незнакомцами, мистер Смит. Я позову полицейского…, – у Мэтью была твердая рука. Шприц воткнулся в твидовый жакет, Пойнц не успела закричать. Подхватив женщину, Мэтью зажал ей рот ладонью.

Дорожка была пуста, Петр торопился к нему, от кустов. Веки женщины опустились, она что-то пробормотала. Внимательно оглядев траву, Мэтью подобрал книгу, и окурок, испачканный красной помадой. Шприц вернулся обратно в несессер. Как и предсказывал мистер Нахум, дело заняло меньше трех минут. Невидимка не стояла на ногах. Мэтью и Воронов, осторожно, повели ее к воротам, где ждал форд, с Эйтингоном за рулем.

Мисс Ирена Фогель никогда не ходила на свидания. В Берлине девушка вздыхала:

– Мужчинам нравятся стройные женщины. Как Габи…, – в субботу, собираясь поехать в Метрополитен-музей, где ее ждал мистер Горовиц, Ирена вспомнила Габи. Девушка всхлипнула: «Жалко ее…».

С тех пор, как подруга сорвалась с подоконника, Ирена запрещала матери мыть окна. Миссис Фогель всегда боялась высоты. Ирена в Нью-Йорке сама занималась уборкой. Мать много работала и приходила домой только к полуночи. Кроме оперы, она успевала давать частные уроки. Ирена тоже занималась музыкой с детьми, но в Нижнем Ист-Сайде жили небогатые люди. Они не могли позволить себе дорогих преподавателей:

– Еще надо учителю английского платить…, – Ирена, осторожно, натянула чулки, – и одежду покупать. Я актриса. Я не могу прийти на прослушивание в обносках.

Аккуратно уложив черные, тяжелые волосы, девушка выбрала новое платье. Ирена повертелась перед зеркалом, в крохотной передней:

– Мистер Горовиц хорошо танцует…, – в Кафе Рояль, после спектакля, они пили шампанское, играл джаз. Ирена не танцевала с Германии. В Нью-Йорке, почти каждый вечер она была занята в театре, времени на развлечения не оставалось. Гитлер запретил джаз и свинг, но в Берлине, молодежь, все равно, слушала такую музыку. Ирена пела на подпольных вечеринках. Девушка рассказала мистеру Горовицу, как гости, однажды, убегали из кафе через черный ход.

– Кто-то донес, – объяснила Ирена, – из соседей. Приехал патруль СС…, – Меир смотрел в глаза цвета каштана:

– Она была в Германии, прошла через все то, о чем Аарон пишет…, – мисс Фогель смеялась, откидывая голову, и лукаво смотрела на него. Девушка слушала его рассказы о Европе. Меир не говорил, чем он занимался в Испании, только упомянув, что навещал Мадрид. Юноша, торопливо, добавил:

– До войны. Осенью я опять еду в Европу, но не в Испанию. В Амстердам, вместе с отцом. Увижу сестру, Аарона…, – от мисс Ирены пахло фиалками. У нее были мягкие, маленькие руки. После одного из танцев, девушка, внезапно сказала:

– Мистер Горовиц, если бы ни ваша тетя, не рав Горовиц, мы бы и сейчас в Германии оставались…, – Ирена вспомнила вечер, в еврейском кафе, на Ораниенбургерштрассе. Она коснулась пальцев Меира:

– Ваш брат, он праведник, мистер Горовиц…, – Ирена помолчала. Меир улыбнулся: «Сказано, мисс Фогель: «Все евреи ответственны друг за друга».

В музее Ирена, с удивлением, поняла, что мистер Горовиц хорошо разбирается в живописи. Взяв кофе навынос, они устроились на скамейке в Центральном Парке. Вечер был светлым, тихим. Ирена расправила складки платья:

– Он меня в корсете видел, на сцене. В кафе я пришла в хорошем наряде, с декольте…, – в музей девушка надела дневной, скромный туалет. Юбка прикрывала колени. Ирена знала, что у нее красивые ноги, но все остальное было не таким стройным. Мать называла ее фигуру, на идиш: «зафтиг». В кафе Ирена заметила, что мистер Горовиц, иногда, поглядывал на ее грудь.

Меир, искоса, смотрел туда, сидя под вязом в Центральном Парке, покуривая сигарету, говоря об искусстве. Он рассказал мисс Ирене, как в школе, прогуливал занятия, пробираясь в музей со служебного входа. Девушка хихикнула:

– Мы тоже так делали. Мы рядом с Музейным островом живем. То есть жили, – поправила себя Ирена. Она махнула в сторону Вест-Сайд:

– Я у вас была дома, мистер Горовиц. Ваш отец…, – Ирена покраснела, – приглашал меня и маму на обед. Очень красивая квартира. Я не знала, что вестерны по книгам вашей бабушки снимают…, – доктор Горовиц показал полку, в библиотеке, с романами его матери. Меир кивнул:

– Первая книга называлась «В погоне за Гремучей Змеей». Это был военный преступник, конфедерат. Бабушка и дедушка его в Чарльстоне разоблачили. Вы их фото с Линкольном видели, – юноша встал, предложив ей руку:

– Пойдемте. Если мы опоздаем, мистер Рубен за наш столик кого-то другого посадит. Я у него с детства обедаю, знаю его привычки…, – Меир, смешливо, подмигнул девушке.